Закон Девяток

Алекс кивнул. - Я знаю. Мне тоже. Я бы хотел… в общем, я просто рад, что была там, чтобы помочь нам. Если бы не она, думаю, они бы нас достали.

Джакс кивнула и положила ногу на колено, чтобы снять другой ботинок. - Разбуди меня на рассвете.

"Ты мне нужна здоровой, Джакс. Тебе сейчас нужно отдохнуть, иначе плохо кончишь. Мы здесь в безопасности."

Мгновение она смотрела в его глаза. "Я знаю, но на нужно…нам нужно…" Она скосила глаза, пытаясь думать. "Что-то…"

"Нам нужно, чтобы твоя голова работала, иначе мы пропадем, вот что нам нужно."

"Врата," промямлила она, ее глаза начали смыкаться. Ее рука остановилась на полпути, снимая ботинок. Она выглядела слишком изможденной, чтобы выполнить действие.

Алекс снял ее ботинок до конца, потом помог ей улечься. Он накрыл ее одеялом. "Я заплатил за две ночи, и нам не нужно волноваться о выезде утром. Я повесил знак "Не беспокоить" на дверную ручку. Мы можем проснуться и выйти во сколько захотим. Тебе нужно отдохнуть."

"Но…"

Он опустился на колени около кровати, вглядываясь в ее полузакрытые карьи глаза. "Ты нужна мне, Джакс. Тебе нужно отдохнуть. Сделаешь это для меня?"

Она потянулась и обхватила его лицо руками. “Спасибо Алекс за все. Тебе тоже необходимо поспать.”

"Я знаю. Я думаю, здесь мы будем в безопасности. Спи и набирайся сил ради меня."

"Я не хочу отрывать от тебя взгляд," прошептала она. "Я так рада, что ты в порядке. Я так боялась за тебя…"

Алекс загладил ее волосы назад и улыбнулся ей.

А потом он наклонился и мягко поцеловал ее. Ее губы ощущались лучше, чем он мог когда-либо себе представить. На момент рука Джакс легко сдерживала его затылок, она вернула мягкий поцелуй. Это был простой акт тихой радости, говорящий больше, чем когда-либо могли слова, как рады они были видеть друг друга невредимыми.

Когда он поднялся, чтобы пойти в другую кровать, она мягко окликнула его. Он повернулся обратно и снова опустился на колени около ее кровати.

"В чем дело?"

"Алекс…Мне было так страшно там, в том месте."

"Я знаю. Я испугался за тебя."

"Я думала, что умру в одиночестве, также как и многие другие, к которым дотянулись руки Вендиса. Я думала что моя жизнь подошла к концу." Её глаза наполнились слезами. "Я была так напугана. Это было так больно, и я так испугалась. Я так далеко от дома. Я не знаю, увижу ли я его когда-нибудь снова. Я чувствую себя так одиноко."

Алекс осторожно сжал её руку. "Я знаю."

Когда он начал подниматься, она рукой подтянула его обратно. "Алекс, не мог бы ты лечь рядом со мной, чтобы я не чувствовала себя одинокой ночью? Просто ляг рядом, и я не буду одинока."

Алекс улыбнулся. "Конечно."

Он сбросил обувь, выключил свет и лег на спину около нее. Он натянул покрывало на них обоих. Джакс устроилась поближе к нему.

"Обними меня, пожалуйста. Просто обними меня."

Алекс ничего не сказал, боясь что голос подведёт его. Он отдал бы что угодно, заплатил бы любую цену, чтобы просто обнять её.

Он обнял ее, она положила голову ему на плечо. Другой рукой он осторожно пригладил ей волосы.

Если она и заметила, как быстро билось его сердце, то ничего не сказала. Алекс поцеловал ее в макушку. "Спи крепко."

Ее дыхание замедлилось и стало ровным. Она уснула.

Алекс уставился в потолок в темноте, он не хотел спать, хотел насладиться этим моментом счастья, пока она рядом.

Вскоре он все же уснул, все время думая о драгоценной женщине, такой близкой к нему, в этот недолгий момент безопасности.

Глава 44.

Одним пальцем Алекс приоткрыл шторы всего лишь на щёлку чтобы выглянуть, ища взглядом что-то не на своём месте. На улице был укрытый тяжёлыми тучами серый день, но дождя не было. Черокки был припаркован прямо напротив их комнаты. Он не увидел никого подозрительного на парковке. Он напомнил себе, что доктор Хоффман, медсёстры и санитары в Матери Роз никогда не казались ему подозрительными.

Они вообще не выглядели как пираты.

Алекс чувствовал себя отдохнувшим, действительно отдохнувшим, впервые за прошедшие дни. Он уже не помнил точно, сколько дней прошло, но знал, что испытание в Матери Роз длилось не больше, чем несколько дней. Некоторые события уже казались нереальными. Сколько людей умерло - скольких людей он убил - уже не укладывалось в его голове. Было такое чувство, что он очнулся от долгого страшного сна, наполненного бесконечным террором.

Он глубоко сочувствовал своей матери, годам, потерянным в неопределенности. Он сожалел, что она никогда не могла избежать этого уединения, одиночества, черт возьми!, что у нее никогда не было шанса жить своей жизнью. Он был убит горем и зол, что люди от другого мира пришли сюда и сделали с ней это - украли ее жизнь - и в конце концов убили ее.

Самым худшим из всего этого кошмара было, когда он увидел Джекс, беспомощно висящую в душе в Матери Роз, изо всех сил пытающуюся вдохнуть, боясь, какой ужасающей пытке они подвергнут ее, боясь, что она в конечном счете задохнулась бы, в полном одиночестве, как многие другие, которых Вендис держал в своих тисках.