Заколдуй меня (сборник)

Веселость исчезла, раздражение перешло в напряженность. Дикон знал, к чему клонит этот человек, но, если ты проситель, приходится вести себя смирно. – Вы знаете мое имя, но я не знаю ваше.

– Маркус Архангел.

– Это имя?

– Прозвище. Вам этого вполне достаточно. Меня воспитали люди по фамилии Фитч, хотя вам это не очень поможет. Так зачем вы хотели увидеть Эмброза?

– Вы говорите вместо него?

– Да. – Игривость в голосе Архангела исчезла.

– Я хотел бы поговорить с ним лично.

– Это невозможно. Придется говорить со мной. Дикон мысленно подбросил монетку. Выпала решка. Он заподозрил, что у этой монетки решка была с обеих сторон.

–Эмброз недавно – очень недолго – работал на компанию «Спрус». – Помолчав, он добавил: – Это что-то вроде каламбура. – Не очень остроумное добавление, но все же лучше, чем ничего. – Они убирают офисы, когда служащие уходят домой. Они пылесосят, моют полы, вытирают пыль – в том числе и в помещениях банков. Я хотел спросить Эмброза про один банк. Между прочим, я хотел бы узнать, умеет ли он делать еще что-нибудь, кроме чистки сортиров.

– Я понял вас, Дикон... – Архангел налил себе еще шампанского; бутерброды, похоже, ему не нравились. – Что вы знаете о том месте, где вы побывали, – я имею в виду гетто? Вы поняли, что там происходит?

Дикон ждал продолжения. Архангел отпил из фужера и на секунду встретился с Диконом глазами, потом отвел взгляд и снова посмотрел на сцену.

– Страна, где мы живем, Дикон, это рай для коммерсантов. Вы заметили? Бедные беднеют с каждым днем, а богатые становятся все богаче. Различия заметны во всем. Это чревато взрывом. Можно сказать, мы стоим на пороге гражданской войны. Вот это все, – показал он рукой в сторону сцены, – культура, искусство и прочее – кому это нужно? Это же не приносит прибыли! Наших лидеров это не волнует. Вы только посмотрите на нас! Мы ощетинились оружием, посылаем по всему свету войска, лишаем средств медицину и образование, прослушиваем телефоны, вводим в прессе цензуру и презираем тех, кому меньше повезло в жизни. Коммерция, Дикон. Бизнес. Доход. Рыночная экономика. Мы живем в странное время и почитаем, почитаем странных богов. Если где-то и уцелел маленький островок гуманности, то долго он не протянет – вокруг столпились варвары. Где великие идеи нашего времени, Дикон, где шедевры? Я вам это скажу. Теперь шедеврами стали сделки: игра на бирже, слияние фирм, интуитивно угаданная торговля незаконными товарами, скрупулезно просчитанная возможность для удачных инвестиций. Как же нам с этим жить? Как выжить среди мещан и последователей мамоны? – Он улыбнулся и замолчал. – Знаете, как черные называют общество белых? Вавилон. Как выжить в Вавилоне? – Прозвучал первый звонок, и люди начали собираться обратно в зал. – Гетто живет, как гетто, я думаю. Постороннему трудно себе представить, с какой скоростью оно разрастается. Это происходит гораздо быстрее, чем вы думаете, Дикон, гораздо быстрее.

Все зависит от ресурсов, понимаете? Деньги, топливо, люди, профессии... что угодно. Это все источники силы. Гетто – это огромный мотор. Там есть и люди, и профессии, но кроме этого там есть честолюбивая энергия и злость. В первую очередь, злость – необъятное подземное море злости. Но она была направлена не на то. Да и все эти ресурсы использовались не так или не использовались вообще. Они ждут человека, который найдет им применение. Антрепренера.

– И им будете вы? – предположил Дикон.

Архангел улыбнулся.

– Что у меня было для начала? Что мне пришлось преодолеть? Да, нескольким удельным князькам пришлось уйти. Видите ли, раздоры абсолютно непродуктивны. Потом я подчинял себе ресурсы, ревизовал их. Провел акционирование; Надо было просчитать стоимость акций и возможный доход. Часть была совершенно очевидна: наркотики и проституция, заказные убийства и кражи...

Свет в зале погас, и Архангел сразу же замолчал. Поднялся занавес.

* * *

Рабыню Люй привели к Турандот. Вокруг нее столпились императорские палачи. Турандот спросила у нее имя таинственного принца, но Люй любила Калафа и отказалась отвечать. Палачи приносят устройство для пыток. Турандот дает рабыне последний шанс: еще раз она спрашивает, как зовут принца.

Опасаясь, что под пытками она может выдать имя, Люй достает из складок платья нож и убивает себя. Умирая, она предрекает, что Турандот тоже не устоит перед чарами могучей любви.

Так и произошло. Снова встретившись с принцем, Турандот поняла, что безнадежно в него влюблена. Трудно определить тот момент, когда именно чувство одержало верх в ее душе, но без этого драма ничего бы не стоила.

Пришло время, когда Турандот должна или назвать имя принца и довериться судьбе, или признаться, что не сумела узнать его, и согласиться на брак. "Его зовут... – она сделала паузу, – его зовут любовь!"Влюбленные упали в объятия друг друга. Народ Пекина возликовал.

* * *

– Наркотики, проституция, насилие, воровство... – Архангел продолжал, словно и не прерывался.