Заклинатель

ГЛАВА 21 Рассказ и договор

«История с дядей Фабианом уходит корнями в семейное прошлое. Когда моя мать сообщила родным, что собирается замуж за южанина, произошел страшный скандал. Семья раскололась. Дед сказал, что не желает больше ее видеть. Отрекся от нее. А моя бабка, которой этот брак не казался настолько ужасным и непростительным поступком, тем не менее никогда не решилась бы противиться воле мужа. Пока бабушка была жива, мама иногда тайно приводила меня к ней. Она помогала нам деньгами, делала мелкие подарки и даже потихоньку от деда передавала мамины драгоценности. Мама надеялась, что однажды ее отец смягчится и семья воссоединится снова.

Мы, несмотря ни на что, жили вполне счастливо. Папа был отличным плотником; он и меня научил всему, что умел. Мама готовила еду и продавала на рынке. А по вечерам учила меня читать и писать: ей хотелось, чтобы я выбился в люди. Получилось, что я знал гораздо больше, чем другие ребята с нашей улицы, ведь мне нравилось учиться. Меня перестали брать в компанию. Но когда я посетовал маме на это, она ответила, что всегда есть выбор: можно пробивать свой собственный путь в жизни или идти вслед за стадом. Больше всего на свете она хотела, чтобы я стал человеком. Она мечтала, чтобы я ушел из этого города. Порой она рассказывала мне о своем детстве — о том, как жила за рекой, в красивом доме, где было так много комнат, что их нельзя было сосчитать, и о слугах, которые обеспечивали любые потребности хозяев, и о чудесных игрушках. Когда я спрашивал, почему она оттуда ушла, она отвечала, что иметь много вещей — не самое главное в жизни; что иногда самым ценным оказывается то, чего невозможно коснуться рукой. Тогда я не понимал, что она имеет в виду. Но теперь, кажется, начинаю понимать.

Проблемы начались после того, как о наших тайных визитах узнал Фабиан, мамин брат. Он был большой пьяница и игрок, спускал в „Ловком пальчике“ огромные суммы. Постоянно попадал в передряги и был должен всем подряд. Когда Иеремия Гадсон — это богач, который живет где-то за городом, — нанял головорезов, чтобы собрать с должников деньги, терпение у моего деда лопнуло и он отказался помочь Фабиану. Тогда Фабиан заявился к нам и стал угрожать, что расскажет о наших тайных свиданиях. Бабушка оказалась бы в ужасном положении, поэтому отец отдал ему все, что только мог. Мама его очень просила. Но драгоценности он припрятал в надежном месте.

Потом бабушка умерла. Мы думали, Фабиан больше не станет нас беспокоить. Мы переехали в квартиру подешевле, и о дяде действительно было не слышно довольно долго. Мы было уже подумали, что опять можем спать спокойно, но вскоре мама заболела. Она не могла больше работать. Отец продал все драгоценности, чтобы платить за визиты врачей и лекарства, но ничто не помогло. Когда она умерла, отец впал в страшное уныние; он потерял интерес ко всему — к жизни, к работе. Я старался изо всех сил, чтобы выполнить все его обязательства. К сожалению, я еще не успел достичь того уровня мастерства, каким обладал мой отец. Заказчиков становилось все меньше, долгов — все больше.

И вот, совсем недавно, незадолго до убийства, Фабиан пронюхал, где мы живем. Он снова явился требовать денег. Отец пришел в ярость и выгнал его. Но дядя вернулся, когда я был один. Стал расспрашивать про мамины драгоценности. Я рассказал ему правду: все, что было, лежало в ломбарде, кроме единственного предмета, серебряного медальона, с которым маму, в соответствии с обычаем, похоронили. Похоже, дядя поверил, и я был чрезвычайно рад, когда он ушел. Я был искренне убежден, что никогда больше его не увижу.

Услышав, что Фабиан опять приходил, отец впал в страшную ярость. „Подлый ублюдок, — кричал отец, — он использовал тебя, несмышленого мальчишку, в своих грязных целях!“ Он взялся за пальто. „Я знаю, куда Фабиан направился, — сказал он. — И я должен остановить его, пока еще не поздно“.

Я не понял, что отец хотел этим сказать. Прошло несколько часов, а он все не возвращался. В конце концов я отправился на поиски, но на улице было так темно и холодно и по ночам так опасно ходить одному, что я вскоре сдался. А вернувшись домой, обнаружил там Фабиана, который лежал на полу. Задушенный.

Отца я с тех пор не видел.

Все считают, это он убил Фабиана. Но мне трудно поверить, что мой отец оказался способен на такое ужасное преступление. С другой стороны, если он этого не делал, то почему же сбежал? Сначала я мечтал лишь о том, чтобы папа вернулся. Я так долго искал его. Но теперь даже не знаю…»

Пин оглядел сидящих за столом. По выражению лиц было ясно: слушатели разделяют его сомнения.

— Что ж, по крайней мере, теперь у тебя есть и работа, и дом, — ласково сказала миссис Сытвуд. — Может быть, не стоит больше ворошить прошлое.

— Я бы и рад обо всем забыть, — признался Пин, — да вот только Деодонат Змежаб не дает.

После ужина Пин поднялся к Юноне. Оказалось, она ждала его.