Заклинатель драконов

— А в сцене, где Адриан нагоняет Лилиану возле реки, вы обвели чернилами фразу «граф не мог оторвать глаз от ее бедер, соблазнительно обтянутых брюками». И подписали «ох-хо-хо».

Я была готова провалиться сквозь землю.

— Мне показалось, там есть грамматическая ошибка.

— Какая же?

— Лишняя запятая.

— На свой скромный вкус скажу, что нет, тут нет ошибки.

— Вы правы, это дело вкуса, — выдавила я.

— Да, а вот в сцене, где между Лилианой и Адрианом произо…

— Ваша светлость, можно обработать вашу спину? — постаралась я увильнуть от разговора.

— Нет, постойте, я еще не закончил, — наигранно возмутился Ричард. — Так вот, в сцене, где описывается брачная ночь Лилианы и Адриана, вы написали: «Спросить у С., что это они делают». И обвели целый абзац.

— Хотите ромашкового чая? — спросила я, мило улыбнувшись.

— Хочу у вас узнать, кто такой загадочный «С».

В этот момент я искренне пожалела, что имя герцога не начинается на «С».

— Это моя подруга, она работает в доме удовольствий, — решившись, выдохнула я.

В конце концов, он и так это выяснил, когда я сдуру согласилась пройтись по городу под ручку с Донгом.

— У вас есть подруга, которая работает в доме удовольствий?!

Он удивился так правдоподобно, что я чуть не начала ему аплодировать.

— Только не смейте просить познакомить вас с ней, ваша светлость, — грозно сказала, уводя разговор от скользкой темы «да как приличной леди можно иметь такие знакомства!».

— Даже и не думал, — соврал герцог.

— Может быть, вы все же позволите обработать вам спину?

— Конечно.

Я выдохнула с облегчением. Подождала, пока муж сядет, обернет бедра одеялом, оголится по пояс, после чего устроилась позади него и принялась лечить остатки ожогов. Волдырей у него уже не наблюдалось, только покрасневшая кожа. Мужу было почти не больно.

Темные волосы мужчины доходили до середины шеи и мешали заниматься его плечом. Я собрала их в хвост и встала на колени, чтобы было удобнее работать одной рукой.

— Марита, — тихо сказал он и повернул голову.

Мой нос уткнулся ему в щеку, и я поспешно отодвинулась.

Только сейчас сообразила, насколько близко к нему сижу. Мои нежные прикосновения к его коже вполне можно было принять за интимные.

Ой.

— Что, ваша светлость? — поторопила его, когда он почему-то замолчал.

— Вы, кажется, уже все обработали, — сказал супруг.

У меня вырвался судорожный вздох. Хочет избавиться от меня поскорее?

— Да, ваша светлость.

— Боюсь, что не все, — ответил он. — Спина по-прежнему сильно болит.

— Где именно? — нахмурилась я.

— Везде. — Герцог решил сесть вполоборота, чтобы видеть мое лицо. Я отодвинулась назад. — Мне кажется, что вам стоит остаться в моих покоях. И понаблюдать, как бы чего-нибудь не случилось.

— Хотите, чтобы я провела эту ночь с вами?

— Забавно, не правда ли, когда муж вынужден искать предлог, чтобы его жена осталась с ним?

— Есть немного, — грустно улыбнулась в ответ.

— Так вы останетесь?

Я тяжело вздохнула и перестала улыбаться:

— Знаете, с этим намного лучше справится ваша Элина. Обратитесь за помощью к ней.

Взгляд у герцога стал огорошенным. Мужчина ничего не сказал в ответ. Посчитав это своеобразным прощанием, я поднялась на ноги и пошла к двери. Взялась за ручку и обернулась:

— Выпейте чаю перед сном.

Прежде, чем выйти, услышала негромкое:

— Я не люблю ромашковый чай.

После моей неожиданной победы из «малютки Джона» я превратилась в «мясо Донга». Не знаю, какой умник первым придумал эту кличку, но она приковала ко мне немало заинтересованных взглядов. Интересовались в основном, когда же Донг зайдет в этот кабак и продемонстрирует всем мою голову.

А пока этого не произошло, за мной наблюдали с искренним интересом и предвкушением.

Я чувствовала на себе все эти липкие взгляды даже тогда, когда мне было совершенно не до того, чтобы смотреть по сторонам. Поэтому, ворвавшись в кабак, мелкими шажочками понеслась к стойке, придерживая на весу сумку и изящно лавируя между столиками.

Невольные зрители увидели, с какой страстью Джон Рут налетел на испуганную Симону и повис прямо на ней, то ли обнимая, то ли пытаясь поцеловать.

— Ты чего? — прохрипела девушка, стараясь удержать в руках поднос с напитками.

Я обхватила ее за шею и принялась судорожными движениями отстегивать ожерелье.

— Пока ты не решила, что я жадная бессовестная подруга, посмотри в угол кабака. Смотришь?

— Смотрю, — прошептала Симона.

— Видишь обезьянью морду, которая с наглым видом лапает Селену?

— Ты про Донга?

— Это мой муж.

Я поспешно спрятала ожерелье в сумку, а Симона искренне рассмеялась:

— Слушай, я так и думала, что ты влюбилась. Но ты уже замужем.

— Я не шучу, с такими вещами вообще грех шутить. Это действительно мой муж.

Рыжая девушка удивленно посмотрела на мою крайне серьезную физиономию.

— Так. Садись за стол, я отработаю в зале и подойду к тебе, — строгим голосом проговорила подруга.

Я кивнула и отправилась искать себе местечко.

Сказать мужу о том, что я — Джон Рут, так и не решилась.