Заклинание

— Но к Нимиридоре все равно никто, кроме меня, не запишется! Какая разница…

— Большая! Зато у Гостя уже все забито на две недели вперед…

Оля не стала ругаться. Она твердо решила ограничить общение с Нимиридорой законными тридцатью минутами — а потом подсесть под аудиторию шефа в ожидании «окна». А вдруг опоздает кто-то, перепутает, не придет…

— …Оленька! Давайте сегодня поговорим о море, о том, как ритм волн переплетается с ритмом некоторых заклинаний…

За разговором минуло два с половиной часа. Выходя из душной аудитории, Оля лицом к лицу столкнулась с Гостем — возможно, шеф неудачно проходил мимо, а возможно, оказался здесь с воспитательной целью…

— Добрый вечер, Евгений Игоревич! Я сегодня собиралась… к вам прийти…

— Добрый вечер, Ольга. Кто собирается, тот приходит, не так ли?

На другой день, на лекции, к Оле подсела Алла Вампирша:

— Говорят, ты хочешь выудить у старухи Заклинание?

Оля, всегда с трудом просыпавшаяся на первую пару, потерла глаза, стараясь при этом не размазать тушь:

— Чего?

Вампирша усмехнулась ярко накрашенными губами:

— А ты вроде не понимаешь, о чем речь?

— Не понимаю, — призналась Оля.

Вампирша вздохнула:

— Умная ты, Рябопляс… Только знающие люди говорят, что старуха его не выдаст. Поняла?

— Нет, — сказала Оля.

— Девушки, тише, — раздраженно потребовал сухощавый блондин, читавший на потоке лекции по этике. И Оля уткнулась носом в конспект.

Близился зачет.

— …Нимиридора Александровна, а правда, что существуют Заклинания Заклинаний?

Старушка рассеянно листала свои альбомы старинной живописи:

— Да… конечно. Но поймите, детка, даже Заклинания на способны сделать мага настоящим творцом… Если он не способен прислушаться к себе и к миру. По-новому взглянуть на привычные вещи… в первый раз пройтись по собственной улице… прислушаться к шуму леса, например, к голосу травы…

Оля несколько раз попадала на занятия к Анатолию Васильевичу Волку — тот сперва разнес в пух и прах все ее работы, потом долго объяснял действенную основу заклинания, ставил руки, нарушал расписание, собирая целую очередь под дверью. Эти занятия захватывали Олю с головой — и поднимали в ее душе волну отчаяния: работы — непочатый край… Все ее усилия были НЕ ТУДА. Она увязла в собственном дилетантизме и ни на грош на преуспела в ПРОФЕССИИ…

— Хватит! — сказала она Командору в очередной понедельник. — К Доре я отходила. За вас за всех, паразитов, весь семестр…

— Тю! — сказа кто-то. — Тебя заставляли, что ли?

Оля не ответила.

На очередном показе ее работы оказались отнюдь не самыми худшими — но Гость не обмолвился о них ни единым добрым словом. Хуже говорилось, пожалуй, только о работах Андрюши Попова — хотя невооруженным взглядом было видно, что Отступник сильно вырос, прямо-таки прыгнул выше головы…

Через три дня Нимиридора Александровна умерла.

* * *

Стоял ноябрь. Народу на похоронах собралось до неприличия мало; оказалось, что у Нимиридоры Александровны не было родственников, кроме дряхлой сестры. Оля смотрела, как одна старушка плачет над гробом другой — и думала об альбомах, которых дома скопилась целая груда и которые обязательно надо отдать… Вот только кому? Незнакомой, убитой горем женщине? Выждать хотя бы месяц…

Гость не пришел на похороны, и Оле почему-то было от этого горько. Ведь Нимиридора, в конце концов, когда-то была его наставницей…

— На поминки не поедем? — спросил стоящий рядом Андрюша Попов. — Или?..

Оля отрицательно покачала головой.

— А Гость заболел, что ли?

Оля пожала плечами.

«…Эта роза, эти такие странные лепестки, будто изорванные… Мой муж спросил меня — о чем это тебе напоминает? Роза в таких прекрасных лохмотьях… Я сказала — это первая брачная ночь…»

— Оль… а насчет Заклинания — врут?

Она не сочла нужным отвечать.

Горбатый маленький автобус, наполненный едва ли наполовину, сгинул за дождем.

Оля и Отступник остались. Оля, Отступник — и бесконечная кладбищенская стена.

* * *

После зимней сессии их обоих отчислили.

Еще через месяц они поженились.