Заклинание

Угу! Поправишь такого. Но раз так, величественно соглашаюсь:

– Ты уж постарайся.

Главное, тот слуга по манерам один к одному мой камердинер, сразу видать – они одного поля ягода. Пока до двери задом наперед шел, три раза мне успел поклониться. Причем не раболепно, а с таким достоинством! Надо будет все же выяснить, кто у него хозяин.

Переговорщики вернулись. Предварительный проект мирного договора с той стороны получили, наш туда отдали. Завтра в полдень будет новый раунд переговоров. Оказывается, сосед-барон много лет лишь утверждал указы Комитета Управления. Не то ему лень было, не то еще что, но сам делами не занимался. Как мы вывезли бомбарды, он обиделся за разор, приказал повесить комитетчиков и их имущество в возмещение забрал в казну. Сказал, что в налете побили наемников, потому претензий вообще никаких нет. Наемным отрядам для того и платят, чтобы умирали.

Пригласил статских на вечерний банкет. Дипломаты приняли приглашение как должное, а мои чиновники были сильно польщены, не ожидали такого. Но пусть их, государевы люди, при мне служат, чем они хуже гарнизонных офицеров?

Вопрос с Элей. Можно было бы ее тоже на банкет позвать, но единственная женщина на толпу мужиков… очень неправильно. Звать жен офицеров? Опять же плохо – не бал организовываю, но женщины подготовиться должны, хоть за неделю их оповестить надо было. Дружескую попойку… если правду говорить, то она и будет… без женщин лучше проводить. Однако Элю обижать не хочется. Решил нагрузить ее работой. Причем правду сказал – по поручению его величества зелья сделать должен. Велел лабораторию подготовить и начинать готовить основу, а я сразу после банкета подойду. Обрадовалась женщина, хочет быть полезной. Побежала на сороковой этаж.

Балег пришел, доложил – Феофил просит команды на отбытие в столицу. Торопится акты передать в Военное Министерство для расчета. Правильно говорят: «Куй железо, пока не передумали». Вина он запросил с собою и прочих продуктов с имений. Новый урожай скоро, пусть попробуют наших припасов, может, заключат договор на поставку. Однако не меньше пяти процентов, да не от прибыли, от оборота, придется обещать. Говорит, так принято. Ну, принято, значит, принято. Не мне традиции менять. Молодой еще, не поймут.

Потом камердинер вернулся, сказал – два этажа пациенту выделил. Но мебелей для обстановки нет. И от солдатиков не отнимешь, гостям такое не поставишь, им поприличней чего надо. Однако договорились, решили вопрос – завтра они мебеля с собой захватят. Опять гарнизонные будут нужны на погрузку-разгрузку-перетаскивание. Мивде в помощники тоже людишки потребны.

Банкет

На банкет народ собрался по-армейски четко. Всех рассадили по чинам, потому народ перемешался. Оно и правильно – для знакомства и наведения контактов полезно. От нашего полка нежданно офицеры подвалили, зато привезли полковой оркестр. Так себе оркестрик, если правду говорить, но лучше, чем ничего. Обслуживали солдаты, как оно обычно бывает в армейских офицерских клубах. Я долго думал и прикидывал, однако пришел в армейском мундире. В придворном и достойнее, и наряднее, но… неправильно. Вроде выделиться хочу, подчеркнуть свою значимость. А так вполне свой.

Первые три тоста – за здоровье его величества, за его королевское высочество наследного принца и за ее сиятельство герцогиню Зеленоземскую – я провозгласил под торжественную музыку оркестра. За моим столом два генерала сидели, дальше они парадом командовать стали. Пили за меня, за победу, за знакомство.

Через час все перезнакомились. Начали разговоры «а у нас, а у вас». Оркестр марши играет, под тосты туш выдает. Веселье, одним словом. Потом решили соревнование устроить между офицерами, выделили по двое от каждого полка и два от гарнизона. Евлампий и один из переговорщиков от статских выставились. Этажом ниже столы уже стоят, на них ровнехонько, вроде гвардейцев на плацу, стопки как по линейке вытянулись. Трубач выдал «Слушайте все!», народ собрался посмотреть и поболеть, а избранники вышли на старт дистанции. Командир гарнизона, он сейчас главный организатор, дал команду «Товсь!», затем грозно нахмурил брови и зажатыми в руку лайковыми перчатками сделал отмашку, выкрикнув «Марш!».