Заклятье древних Маори

Однако в эту самую минуту судьбе угодно было вытолкнуть на веранду Септимуса Фолса, и оба прихрамывающих господина оказались буквально в паре шагов друг от друга. Ужасное по своим последствиям столкновение казалось неминуемым. Дайкон невольно выкрикнул:

— Доктор Акрингтон! Осторожно, сэр!

Доктор и мистер Фолс замерли как вкопанные. Септимус Фолс расплылся в приветливой улыбке.

— Доктор Акрингтон? Так это вы, сэр! Рад с вами познакомиться. Я уже хотел узнать, как вас найти. Позвольте представиться — меня зовут Септимус Фолс. Значит, вы и есть наш лечащий врач?

Миссис Клэр, Дайкон и Барбара в ужасе зажмурились и затаили дыхание. Побагровевший доктор Акрингтон сжал кулаки и попытался было что-то сказать, но вместо слов из его горла вырывалось лишь сдавленное рычание. Септимус Фолс — классическое воплощение замученного радикулитом страдальца — с трудом разогнулся и обеспокоенно посмотрел в лицо доктору Акрингтону. Вдруг глаза его засветились. — Боже, неужели вы — доктор Джеймс Акрингтон? Какое счастье! Даже не верится. Я слышал, что вы осчастливили Новую Зеландию своим приездом, но… не ожидал, право. Я сразу узнал вас по фотографии в «Некоторых аспектах изучения сравнительной анатомии». Ну надо же, такая честь…

— Вы сказали — вас зовут Септимус Фолс?

— Да.

— С ума сойти.

— Я даже не смею надеяться, что вы обо мне слышали.

— Идёмте ко мне! — мотнул головой доктор Акрингтон. — Я хочу с вами поговорить.

Глава 7 Торпеда

I

— Похоже, — сказал позже Дайкон, — что мистера Фолса всерьёз интересует анатомия, а доктор Акрингтон вот уже несколько лет является его идолом. Причём прояснилось это за считанные мгновения до кровопролития. Между прочим, наш доктор, судя по всему, вовсе не прочь терпеть обожание влюблённого ученика.

— А куда подевался этот Фолс? — полюбопытствовал Гаунт. — Почему он с нами не ужинал?

— Мне кажется, что он, вняв совету доктора Акрингтона, долго парился в горячем источнике, после чего сразу лёг в постель. Доктор Акрингтон подозревает неверный диагноз и собирается поколдовать над его крестцом.

— Б-рр! Не завидую я этому Фолсу. Доктор мне всю ногу исколол. А ты заметил, Дайкон, как преобразилась наша малышка? Носясь со своим платьем, она казалась настоящей красоточкой. Представляю, что будет, когда она его наденет. Нужно непременно повести её завтра к парикмахеру. Местная публика просто обалдеет. Концерт всем надолго запомнится, это как пить дать.

— Да, — сухо сказал Дайкон.

— Если ты, конечно, не будешь брюзжать и сидеть как в воду опущенный.

— Не буду, сэр, уверяю вас, — произнёс Дайкон и с усилием воли добавил: — Вы доставили ей баснословное наслаждение.

— И она даже меня не подозревает. — Гаунт метнул на своего секретаря пытливый взгляд и, чуть поколебавшись, взял его за локоть. — Знаешь, что я собираюсь сделать? Хочу поставить маленький психологический опыт. Дождусь, пока моя Галатея нарядится во все новое, примет поздравления и немного пообвыкнет к роскоши, а потом, взяв с неё слово молчать, признаюсь, кто её тайный даритель. Как по-твоему, что она сделает?

— Разрыдается и вернёт подарки?

— Нет, только не она. Дорогой мой, я обойдусь с ней нежно и тактично. Но мне самому интересно, что из этого выйдет. Погоди, мой мальчик, вот увидишь.

Дайкон смолчал.

— Или ты сомневаешься? — спросил Гаунт.

— Да, сэр, — кивнул Дайкон. — По зрелом размышлении, боюсь, что сомневаюсь.

— Что значит — боишься? Надеюсь, ты не собираешься меня отговаривать? Черт побери, Дайкон, ты превращаешься в сварливую старуху. И почему я только тебя терплю, сам не знаю.

— Может быть, потому, сэр, что я не боюсь честно отвечать на скользкие вопросы.

— Приставать к девчонке я не намерен, если это тебя гложет. Ты распустился, дорогой мой, и стал чересчур чувствителен. Вся эта болтовня про шпионов и закладные притупила твоё эстетическое восприятие. Ты превращаешь безобидного шалуна в коварного обольстителя. Повторяю, у меня нет никаких дурных намерений в отношении Барбары Клэр. Я не второй Квестинг.

— Квестинг для неё не так опасен, — выпалил вдруг Дайкон, сам того не желая. — Не в Квестинга ведь влюблена эта маленькая дурёха. Неужели вы не понимаете, сэр, что таким поведением сами подталкиваете её к тому, что она будет ждать естественного продолжения? Вы и без того ей уже голову вскружили.

— Ерунда, — отрезал Гаунт. Однако задумчиво почесал затылок, а вокруг уголков рта разбежались паутинки морщин. — Она прекрасно понимает, что я ей в отцы гожусь.

— Девочка ослеплена, — пылко произнёс Дайкон. — Она выросла в глухой провинции, а вдруг появляется знаменитый актёр и начинает оказывать ей знаки внимания.

— Не строй из мухи слона, — поморщился Гаунт. — Лучше честно признайся — ты ведь сам влюблён в неё по уши, да?

Дайкон промолчал. Гаунт подошёл к нему, игриво обнял сзади за плечи и встряхнул.

— Ничего, Белл, это пройдёт, — сказал он. — Подумай хорошенько и поймёшь, что я прав. А пока обещаю — подвоха от меня не жди. Я буду обращаться с ней бережно, как с фарфоровой статуэткой. Но отказываться от своего замысла я не намерен.