Захарка-следопыт

— Мораль будете читать? — вспылил зоотехник. Он встал и молча направился в сторону деревни. Кукла постояла, поглядела на рыбаков и побежала за хозяином.

— Даже не попрощался, — сказал Захарка, когда Семёнов ушёл. — Хорошо ты его поддел.

— Таких учить надо, — сказал Шевчук. — Не понравились мои замечания! В следующий раз и ружьё заберём.

— А вдруг заяц сидит ещё за тем кустом? — спросил Захарка Шевчука и направился к бревну.

— Не ходи зря. Чтобы в пятнадцати шагах от людей, от собаки остался? Надо, знаешь, каким зверем быть? Львом или тигром. А это заяц, простой заяц-беляк. Недаром же люди трусливых зайцами зовут.

Но Захарка не послушался Шевчука. Он осторожно и тихо перебрался через ручей.

— Вернись! — крикнул ему Шевчук и вдруг увидел, как из куста выскочил огромный заяц. Он легко и быстро пересёк открытое место и скрылся в лесу.

— А ты говорил! — Захарка, довольный, вернулся обратно. — Я сразу догадался, что он в кустах прячется. Сидит, слушает зоотехника и радуется, что перехитрил и его, и Куклу. А может, даже посмеялся над ним. Бывает такое?

Шевчук с Захаркой спорить не стал, сказал только:

— Всякое бывает, так что радоваться зайцу нечего. А беляк действительно смелый попался. Хотя жизнь всему научит.

— А этого чему научила?

— Хитрости и смелости. Зоотехник три раза его гонял, вот заяц и стал мудрым.

Осенний день короток. Солнце уже завалилось за дальний лес, серые сумерки поползли по кустам и ложбинам. Они запрягли Груню и отправились в деревню. Добрались до дома уже потемну. Разговоров и воспоминаний хватило на всю дорогу. Особенно радовался Захарка, что заяц спасся. Мудрый и смелый попался косой.

Плакунчики

Зима настала суровая. Морозы стояли трескучие. Захарка сидел дома.

Скучно одному. В комнате тепло, светло, а на улице почему-то холодище. Ну, что за жизнь такая? Ни ты ни к кому, ни к тебе никто. Когда эти морозы кончатся?

— Что ты всё нудишься, ходишь из угла в угол, — сказала Захарке бабушка. — Поиграл бы с котом или сказки почитал.

— Я только на полчасика, три раза с горки скачусь — и домой. Пусти на улицу! — пристал он к бабушке.

— Хочешь обморозиться? Все школьники сидят дома, а тебе на полчасика. Вон и радио передаёт: мороз сорок пять градусов.

— Не все школьники сидят дома, а только до пятого класса, — поправил внук бабушку.

— Смотри-ка, пятиклассник нашёлся. Сначала второй закончи.

Как ни упрашивал Захарка бабушку, уговорить не мог. А дедушка Прохор сидел и помалкивал.

— Не вздыхай, не пущу, — непреклонно сказала бабушка.

Дедушка ушёл поить корову. А когда вернулся, снимая шубу, вдруг сказал Захарке:

— Ну, паря, сидишь дома и не знаешь, что к нам во двор прилетела огромная стая плакунчиков.

— Каких плакунчиков? — Захарка подскочил к деду, обхватил его руками, но тут же и отпустил. Дедушкина шуба была такая холодная, что у Захарки сразу замёрзли руки.

— Красивые плакунчики. — Дедушка снял шерстяной шарф, вытер им глаза и лицо. Лицо у него от тепла стало мокрое, будто только что умылся. — Так и порхают по штакетнику, попискивают. Да такие нарядные!

Захарка быстро надел валенки, пальто и шапку: собрался посмотреть плакунчиков. Хотел уже бежать, но остановился и вопросительно взглянул на бабушку.

— Не ходи, Захарка, — сказала она. — Смеётся дед. А тебе, старый, пора бы уже остепениться. Выдумывает, ребёнка совращает. Он мне и так покою не даёт.

— Чего это я совращаю? Сходи сама посмотри. Такие нарядные, красивые. Так и порхают, так и порхают. Дате я, на что старый да закалённый, а и то поймал, — Дед сел на табурет и начал тереть руки.

— Покати, дедуля! — пристал к нему Захарка.

— Отпустил я их. Они тепла боятся, не хотят в тепло идти.

— Не ходи, Захарка, — снова сказала бабушка. — Выдумывает всё дед.

— Пусть сбегает, посмотрит. Мотет, хоть одного поймает, — хитровато подмигнул Захарке дед. — Сбегай!

Захарка не стал ждать, пока бабушка остановит его, выскочил на улицу. Стал на крыльце, озирается, но ни одного плакунчика не увидел. «Улетели», — чуть не заплакал с досады.

На улице было пустынно и холодно. Густой туман окутал избы и деревья. Провода, ветки берёз, штакетник — всё покрылось толстым слоем инея. Солнце, большое и еле заметное, висело низко, и Захарке показалось, что оно лежит на крыше сарая.

«Куда они могли улететь?» Захарка соскочил с крыльца, обошёл двор, заглянул в огород — нет плакунчиков. Залез по сугробу на крышу сарая, снова всё осмотрел, но плакунчиков не увидел.

«Хоть бы одного найти!» Он прыгнул с крыши и увяз в сугробе. Снег сыпучий, будто песок сахарный, но такой холоднющий, что у Захарки в один миг руки окоченели, будто иголками кто стал колоть. Дохнул слабый ветерок — нос и щёки враз одеревенели. Пока он выбрался из сугроба, их защипало так больно, что Захарка прикрыл лицо руками.

«Ух, холодище», — припустил Захарка домой. Вскочил в избу, трёт руками щёки, покрякивает, но молчит. Только искоса поглядывает на деда.

— Ну что, поймал плакунчика? — улыбается дед.

— Ни одного, — покачал головой Захарка.

— Ну, а хоть видел?