Захар Беркут

Но вот один из них, который стоял на дороге, словно на страже, вдруг протрубил сигнал, и все дружинники в полном вооружении, подняв копья, натянув тетиву, как перед боем, выстроились в ряд перед боярским домом. На дороге показалась тухольская дружина и, увидев вооруженных людей перед боярским домом, начала в свою очередь готовиться к бою. Тревожным взором окинул Максим вооруженных людей, — нет ли средь них боярина? Но, к счастью, боярина не было. Облегченно вздохнул Максим, словно гора с его плеч свалилась, и смелее начал выстраивать свой отряд. Это отняло не много времени, и молча, с луками наготове, со сверкающими топорами и копьями, тухольцы начали приближаться строем к боярским дружинникам. Не дальше как в пятидесяти шагах от дружинников они остановились.

— Боярин Тугар Волк! — крикнул громко Максим.

— Нет боярина Тугара Волка! — ответили дружинники.

— Тогда вы, верные ему, слушайте, что я скажу вам от имени тухольской общины! Послала нас община, чтобы ушли вы волей или неволей с тухольской земли по приговору общинному. Спрашиваем вас, отступите вы по доброй воле или нет?

Дружинники молчали.

— Спрашиваем вторично! — сказал Максим. Дружинники молчали, не опуская луков.

— Спрашиваем в третий раз! — сказал, повышая голос, Максим.

Дружинники молчали, но продолжали стоять неподвижно в воинственных позах. Непонятно было Максиму, что это должно означать, но, не мешкая дольше, он приказал своим молодцам пустить стрелы в дружинников. Стрелы засвистели, как змеи, и, пролетев над головами дружинников, вонзились в стену. В ту же минуту дружинники, словно по данному знаку, бросили оружие на землю и с протянутыми руками пошли навстречу тухольцам.

— Товарищи, братья! — заговорили они. — Не прогневайтесь на нас за наше молчание. Мы дали слово боярину встретить вас враждебно, но мы не давали ему слово проливать вашу кровь, и притом проливать, защищая неправду. Мы присутствовали при общинном суде и знаем, что боярин обидел общину и что общинный приговор справедлив. Делайте, что вам приказано, в если будет милость отцов ваших, мы будем просить их принять нас в свою общину. Не хотим больше служить боярину!

Радость тухольцев, а особенно Максима, когда они услышали эти слова, была безгранична. Сейчас же все побросали оружие в кучу перед боярским домом и с веселыми, шумными возгласами кинулись обнимать и целовать своих новых неожиданных товарищей, с которыми минуту назад собирались вступить в смертельный бой. Максим больше всего радовался тому, что его опасение не оправдалось, что ему не пришлось на глазах Мирославы вступить в бой с ее отцом и изгонять неведомо куда ту, с которой он рад был бы никогда не расставаться. Радость по случаю мирного окончания этого неприятного дела на миг заглушила все его остальные сомнения. В сопровождении веселых боярских дружинников вошли тухольцы в дом боярина, с любопытством оглядывая все вокруг, однако ни к чему не прикасаясь. С сердечным трепетом приближался Максим к светлице Мирославы, надеясь встретить ее там в слезах или в гневе, желая словом участия утешить, успокоить ее. Но Мирославы не было в светлице, и это обеспокоило Максима. «Где она?» — подумал он и немедленно решил спросить об этом дружинников, которые тем временем суетились, готовя на радостях братское угощение для своих тухольских гостей. Но ответы дружинников на его вопрос не удовлетворили и не успокоили Максима. Боярин вчера утром выехал с дочерью, но куда? зачем? когда вернется? — неведомо. Велел им выступать враждебно против тухольцев, но, то ли увидев неохоту на их угрюмых лицах, то ли, может быть, приняв какое-то новое решение, прервал речь и уехал. Вот и все, что узнал Максим от своих новых союзников. Ясное дело, что такие вести должны были сразу замутить его чистую радость, даже бросить тень какого-то подозрения на дружинников. Что это значит? Не кроется ли за этим какая-нибудь измена? Уж не хочет ли боярин поймать их в какую-нибудь ловушку? Однако, не желая громко перед всеми высказывать свои подозрения, Максим шепнул лишь некоторым из своих товарищей, чтобы они держались настороже, а сам принялся зорко и внимательно осматривать весь дом сверху донизу, не пропуская ни одного тайника, ни одной каморки. Нигде не было ничего подозрительного.

— Хорошая постройка! — сказал Максим дружинникам, устанавливавшим столы. — Да что ж, мы должны ее разобрать! Известное дело, мы не станем дом ни разрушать, ни жечь, а сложим все как следует, в кучу, чтобы не боярин, если захочет, мог все это забрать. И все добро его должно быть ему сохранено в целости.