Ой, да не знаю я, что «но»! Чувствую себя какой-то преданной, словно меня жестоко обманули. Мужики мои, которые с вилами наголо стояли возле въезда в деревню, пали жертвами обаяния Славы.
Собственно, как и я. Ну сложно устоять, когда рядом такой экземпляр, полный обаяния и привлекательности. Он и анекдоты знает, и комплименты искренние отвешивает. Ни намёка на подхалимство или лизоблюдство.
Так не честно! Про его предположение о том, что наша продукция может взорвать рынок, с открытыми ртами слушали решительно все. Только спустя некоторое время в душу закралось подозрение: а он точно аудитор?
Слава говорил иначе, выглядел иначе и вел себя совершенно иначе, чем два забитых парня, сразу же уткнувшихся в свои ноутбуки. Он в целом казался каким-то другим. Выше уровнем. А в совокупности с предыдущими наблюдениями ловила себя на мысли, что он вещает мне лапшу на уши.
Все! Вызываю его на откровенный разговор, как только он попадёт в мои руки. Только боюсь, что такими темпами этот волшебный момент наступит не ранее чем через несколько дней.
Сегодня его забрал к себе дядя Ваня на правах старшего. Поселит в своём доме и расскажет историю его создания. Как водится, в нашей деревне за несколько лет выросли впечатляющие дома, сделанные пусть не из кедра и других дорогих пород древесины, но тоже весьма творчески.
В итоге Славу с главной и по совместительству единственной улицы было не утащить. Он стряс с каждого хозяина каждого дома обещание, что его пустят внутрь посмотреть, как там все устроено.
Поразительная въедливость для простого аудитора. И что это значит?
– Ань, я тебе вопрос задала, а ты сидишь уже несколько минут сверлишь взглядом стену. Ты меня беспокоишь.
– А меня беспокоит, что всякие московские личности берут нашу крепость даже без абордажа. Его тут с хлебом-солью встречают, а я ему не верю. Что-то тут нечисто!
Девушка тяжело вздохнула и все же прошла в мой небольшой кабинет. Рабочий домик находился аккурат по соседству с домом дяди Вани. Мой собственный располагался поодаль, но летом, когда погода была хорошая, я предпочитала оставаться здесь.
Кормили меня всегда прекрасно разные жёны сотрудников, летний душ опять же есть. Все прилично, а домой идти неохота. Тут у меня все, а там… А там голые стены, хоть и вполне себе душевные.
– Да я знаю, о чем ты, но постарайся отвлечься. Ты просто немного ревнуешь и пока не можешь абстрагироваться от ситуации. Он тебя бесит и раздражает, я тебя понимаю. Потом это пройдёт.
Отвлечься. Возбуждаюсь я от него, и что с этим делать, совершенно не представляю. И обвинила бы подругу, совета попросила, да опасаюсь включения режима свахи.
Милка ж если почует добычу в моем лице, своего не упустит. Сведёт, женит-переженит, что ни я, ни Слава даже слова «Горько!» услышать не успеем, как окажемся в медовом месяце.
А это в мои планы ой как не входит. Впрочем, думаю, что в планы Славы и подавно. Он ни разу не похож на человека, мечтающего о большой и крепкой семье.
А вот такие приключения, как я, – пожалуйста. Быстро, весело и не надо париться, как мне, с анализами и справками. Я-то чистенькая. Да ещё и, судя по всему, не оправдала свою фамилию.
– Мил, а когда пройдёт? Они тут на две недели. Целые две недели мне видеть его лицо и терпеть все это! Мы хоть и договорились, но…
Осеклась. Твою ж… Совсем забыла! Глаза подруги блеснули, и она воспользовалась моей оплошностью:
– Я так и знала, что вы там в лесу что-то решили! Недаром же у него получилось уложить тебя.
Скептически задрала вверх бровь. Звучало и обидно, и двусмысленно. Но Милка и сама поняла это. Сперва покраснела, а потом махнула рукой:
– Ой, все, хватит дуться и к словам цепляться. Лучше расскажи, до чего договорились. Я, так-то, не из праздного интереса интересуюсь! А то мало ли что ляпну или ему, или мужикам нашим…
Она томно вздохнула и уставилась на меня, многозначительно глядя сквозь линзы. Шантаж и подкуп – наше все. Подруга у меня, конечно, боевая. То проститута найдёт, то перед фактом отчета поставит. Мол, сдавайся, Анька, и все тут.
Тяжело вздохнула и пробубнила, вертя в руках любимый строительный карандаш красного цвета:
– Просто решили наши с ним отношения перевести исключительно в деловое русло. Тут как бы вина обоюдная. И я разбираться не стала, и он решил не упускать возможность… В общем, мы сделаем вид, что ничего не случилось.
Судя по отвисшей челюсти Милки, она снова находила ситуацию возмутительной. Или экстраординарной. Но скорее первое, не буду себя обманывать. Я подперла руками голову и нудным голосом спросила:
– И что тебя удивляет на этот раз?
Она эмоционально всплеснула руками и воскликнула:
– Все, Аня! Решительно все! Только ты можешь так спокойно говорить о том, что какой-то столичный хмырь решил не упускать возможность. Это ненормально! А ты хоть справки у него требовала? А вы предохранялись? Ты вообще понимаешь, что ведёшь себя неадекватно?