Закат. Re_Animation

Он включил вертикальный душ и настроил маленькое количество струй, которые били с большей эффективностью, создавая подобие массажа. Он стоял, закрыв глаза и думал, наслаждаясь этим потоком воды, который будто смывал всю ту злость, которую он испытал несколько секунд назад, весь тот негатив, который брал над ним верх и который мог помешать им наслаждаться друг другом.

Он открыл глаза и еще раз уже без отвращения взглянул на себя: он и сам изменился. Лысый, слегка изменилось строение черепа, по прежнему мускулистое и жилистое тело пусть и со слегка нарушенными по отношению к прошлому пропорциями. В чём-то он стал даже более мужественным, так как общие черты из эктоморфической группы, которые он когда-то компенсировал физическими тренировками, сейчас изменились на мезоморфические, но слегка вытянутые и будто он стал моложе.

Взяв висящую сухую губку и намылив её, он тщательно, будто стараясь оттереть от себя плохие мысли помылся и, вытеревшись, вышел из кабинки. Взглянув на кафельный пол, он накинул на себя полотенце, которое было действительно большим, явно большим, чем то, которым обвязалась Алёна и поэтому пришлось обвязать его вокруг как древнегреческий гиматий, которые многие ошибочно называют хитоном. Он резко упал на пол в стойку и попробовал отжаться. Отвыкшие, но живые мышцы отозвались приятной болью. С каждым разом боль усиливалась, но силы будто пребывали, раскатываясь по телу приятными волнами. Закончив эксперимент и радуясь отсутствию одышки он вышел на кухню.

На столе стояли нарезанные фрукты.

– Я думал…

– Поздно уже. На ночь вредно кушать. – рассмеялась Алёна. Виктор взглянул на плиту, в духовке которой томилось мясо и улыбнувшись в ответ пошёл к винному шкафу.

– Я не знаю почему мне так хорошо с тобой. Это вроде бы всё такие глупости… – сказал он. – Но я сам хочу быть несерьезным, потому что серьезность меня порядком достала.

– Не дает быть собой? – игриво сказала Алёна, будто специально подтверждая его желания, вгрызаясь в непомерно большой кусок сочного арбуза, так что сок и его кусочки оставались на её лице.

Виктор осмотрел содержимое винного шкафа и не найдя желаемого подошёл к охлаждаемому отсеку бара. Он достал и вопрошающе показал бутылку мартини. Алёна улыбаясь кивнула. Виктор подошёл к соковыжималке, стоящей в углу рядом с тостером, фритюрницей и кофемашиной и нагнулся, подключив её к сети. Тут же боковым зрением увидел движение предмета, летевшего ему в голову, не успев обернуться он выставил руку и схватил его.

– Ого! – восхищенно крикнула Алёна, держа наготове второй апельсин.

– Это еще раз доказывает, что от пребывания с тобой вред невозможен! – сказал Виктор рассмеявшись и одновременно радуясь подобной своей реакции, о которой он и забыл.

– Научишь? Как это ты так ловко поймал?

– Сложно сказать. Я и сам не знаю как этому научился и когда. Просто мозг и тело учатся реагировать определенным образом, с определенной скоростью. Иногда это может спасти жизнь. – улыбнулся Виктор, понимая что он действительно не знает как объяснить подобный феномен, а уходить в нудную методологию только ради того, чтобы просто увести от предмета вопроса, и скрыть своё незнание ответа он не хотел, так как не хотел портить момент, который даже не став сладким прошлым уже казался ему волшебным и сказочным.

– Ну ладно- ладно, храни свои тайны. – игриво сказала Алёна, со взглядом исподлобья подобно герою одной из фэнтезийных вселенных и выходя в корридор. Виктор открыл выдвижной ящик с приборами, чтобы найти нож, которым было бы удобно разрезать апельсин для соковыжималки.

– Защищайся! – сказала стоящая в белых тапочках и обмотанная махровым полотенцем Алёна, со вскинутыми перекрёстно клинками.

Виктор улыбнулся.

– Давай сюда, кидай! – сказала она кивнув на апельсин.

Виктор подкинул апельсин. Она, подшагнув, выставила вперед ногу и, оголив коленку, почти согнулась и, проткнув краем вертикально стоящего левого клинка апельсин, аккуратно придерживая его правым клинком подошла к Виктору.

– А ты тоже неплохо… – начал он.

– Давай две миски. – кивнула она на шкаф рядом с вытяжкой над плитой.

Вместо вопроса «Зачем две?» Виктор достал две миски и поставил рядом на столещницу. Алёна, игриво припала к клинку, на котором был нанизан поверженный апельсин и капля его сока стекла ей прямо на язык. Резким движением, подобно футболисту, намеревающемуся начать чеканить она подкинула его «себе на ход» с левого клинка и, сделав шаг вперед выставив вперед правую руку с клинком под наклоном к столешнице, уперевшись между мисками. Апельсин покатился по клинку, всё глубже своей мякотью проваливаясь в сталь. Одна из половинок упала прямо в миску, другая проскользив чуть дольше, ударилась о край миски и упала на стол, в то время как сама миска отлетела на другой край столешницы.