– Уой! – вздохнул он со звуком, похожим на похрюкивание и развернулся, начав движение к выходу, как его окликнул начальник, поднявшийся и севший на стул.
– Ой, а я вас и не заметил! – радостно вскрикнул пухляш.
– Чего там у тебя? У меня и так настроения нет…
– А от чего же? – заискивающим взглядом направил свой взор пухляш в сторону предполагаемого положения начальника.
– А сам будто не знаешь, что сейчас грядёт… А мы никак не успеваем. Ну некуда раскидывать. Не на улицу же выпускать… Там и так… Хотя может они бы и уравновесили. Будь моя воля, я бы…
– Один мой хороший знакомый готов нам помочь. Если мы поможем ему.
– И как же? Что за знакомый?
– Это не важно. Важно ваше согласие.
– Да ну. И куда же он 2400 тел засунет? Я за всё утро только 4 смог пристроить, и то пока не ясно не опередят ли…
– Да хоть 30 000! Важно только ваше согласие. – улыбался пухляш, переминаясь с ноги на ногу.
– Что за дело? Что нужно? – Встал начальник. – С минюстом еще вопрос не решили, я помню, что ты просил чтобы тебе выделили
– Чтож, про это я несомненно в курсе и держу руку так сказать на пульсе. Важно ведь будет наладить поток этих типов осужденных и над этим тоже работают, но я сейчас не ради нашего бизнеса. Так что… – начал пухляш и стал задыхаться, сделал ингаляцию спреем и шумно вдохнув продолжил:
– Ну во-первых, вы выглядите уставшим и вам лучше пойти в отпуск, скажем с прошлой недели. Проверочки-то могут быть нежелательны, хоть и всё хорошо будет, но всё же. Во-вторых нужно выбрать кого назначить
Начальник вскочил со стула, чмакнул пухляша в лоб и выпорхнул из кабинета.
Пухляш достал телефон. Обернулся, скорее с целью чтобы его заметили, потому что он в разведчики не годился, так что надеялся чтобы его могли заметить, если кто-то вдруг вошёл, и набрал последний номер.
– Да, ну так вот, могу за 50 2400 примерно. Не ну какой 45, я сам понимаю что ты
Он протёр телефон о брюки, немногочисленные волосы на голове были давно не мытыми и оставляли сальные следы, тем более что он часто потёл, когда приходилось ходить на расстояние большее чем видит.
Огромная, широкая в плечах фигура неспешно шагала в развалочку, слегка прихрамывая. Комбинезон и какие то огромные сапоги, за спиной рюкзак и удочка. Холодное серое утро со свинцовым небом, которое плавно перетекает в сложноразличимый туманный пейзаж. Всё очень мутно, сложно сконцентрироваться на чём-либо: какие-то очертания деревенских домиков, кажется из труб некоторых идёт дым. Размытая колейная дорога.
Яркая вспышка из света, как при коротком замыкании из которой появляется лист электронного документа.
Страшно осознавать что ты теряешь память. Теряешь её не будучи старым и немощным, а просто теряешь. И осознаешь ты это не сам, потому что ты не помнишь. Тебя к этому знанию возвращают окружающие, которые сталкиваются с тем, что ты уже говорил. Или напоминают тебе о чём-то, что отзывается в твоём сознании лишь отголосками, но упорно не складывается в какой-то чёткий образ. Страшно от мысли о том, что ты, сохраняя, (возможно пока-что) какие-то навыки не помнишь каких-то событий. От того, что твоя память предает тебя. От того, что ты завтра можешь не помнить сегодняшнего дня. От того, что у этих потерь нет какой то структуры, ты можешь забыть что-то эмоционально значимое и запомнить какую-то мелочь. И даже если ты запишешь события этого дня, завтра ты будешь читать их как историю. Чужую историю. Ты можешь потерять всё, что так ценишь – все воспоминания о светлых событиях, о близких тебе людях. Амнезия заберёт всё. Хотя, возможно, амнезия это только симптом…