Закаспий

- Я думаю, он там, - уверенно заявил Лесовский. - Мы перебрали все версии возможного бегства, но никто не допустил мысли, что Али Дженг попросту погиб и лежит в кяризе.

- Но люди мои обшарили весь кяриз! - возразил Теке-хан.

- Думаю, что они плохо искали. Многие боятся подземелья - ведут себя так, словно их опускают в могилу, из которой уже не выбраться.

- Тогда мы пустим туда собак. - Хан хлопнул в ладоши. - Поллад, бери двух волкодавов. С одним сам пойдешь, с другим - Лесов-хан. Пойдете навстречу друг другу, пока не встретитесь. Аллах поможет, желаю вам удачи.

Привели двух мордастых, безухих и бесхвостых псов Вид свирепый, да и клыки волчьи. Лесовский с опаской подумал: «Если Али Дженг в кяризе, разорвут, спасти не успеешь». Но надо было выполнять волю Теке-хана. Инженер решил идти по кяризу снизу вверх. «Джавад, если он в кяризе, то, наверняка, прячется где-нибудь поближе к выходу, и я найду его быстрее Поллада и постараюсь спасти от собачьих клыков».

Поллад сел на коня, пристегнул к седлу цепь, и его волкодав побежал следом. Пес, которого привели для Лесовского, недружелюбно показал желтые клыки, но после того, как провожатый хлопнул собаку тельпеком по морде, она присмирела. Подросток назвал ее Арсланом и потащил за ошейник к жерлу кяриза, откуда, пенясь, вырывался водный поток. Коснувшись лапами воды, пес заскулил и стал упираться.

- Ну-ну, тоже мне герой, - подтолкнул его инженер. - А еще клыки кажешь. Чуть завидел подземелье - сразу в кусты. Давай, давай, не бойся.

С трудом удалось затянуть волкодава в кяриз. Озираясь и жалобно повизгивая, пес пошел по воде, высоко поднимая лапы, словно шел он по раскаленному свинцу. Лесовский держал фонарь, освещая скользкие стенки кяриза. Воздух был тяжелым, першило в горле, дышать стало трудно. Несмотря на то, что инженер был лишь в рубашке, - тело его покрылось липкой испариной, а когда они миновали несколько галерей, с паренька-провожатого и с Лесовского градом полил пот. Пес, освоившись, стал вести себя спокойнее. Вместе со спокойствием к нему вернулась прежняя злость и уверенность в своих силах. Он все время рычал, и рык, вырывавшийся из его глотки, устрашающе несся по кяризу. «Вошел во вкус, зверюга, - с опаской думал инженер. - Растерзает любого, кто попадется на пути».

- Ты сдерживай собаку, - подсказывал Лесовский проводнику. - Налетит на беглеца - загрызет, а мертвый - Теке-хану не нужен.

Они продвигались, переходя из галереи в галерею, полусогнувшись. После каждых двадцати-тридцати саженей пути оказывались в очередной шахте вентиляционного колодца. Здесь разгибались, запрокидывали головы вверх и жадно дышали, вдыхая струящийся сверху свежий воздух. Время между тем шло. Инженер порой вытаскивал из кармана часы, смотрел на стрелки. Когда минуло полтора часа изнурительного «шествия», и, по подсчетам Лесовского, было пройдено не менее трех верст, он начал сомневаться в успехе поисков.

Но тут волкодав разразился глухим, ухающим лаем. Что он там обнаружил? Неужели нашел беглеца?! Лесовский отвел фонарь в сторону и увидел сбоку в галерее круглую дыру. В нее легко мог пролезть человек, и инженер, не раздумывая, предположил, что именно в этой дыре и скрылся Али Дженг. Но и не меньше его заинтересовало - откуда взялось это круглое, словно вырезанное по циркулю, отверстие. Не мог же Дженг один столь искусно вырыть лаз? Инженер велел проводнику отвести в сторону пса и стал ощупывать стенки. Странно, но они оказались кирпичными - точно такими же, как и стенки галерей всего кяриза. Осматривая отверстие, он споткнулся, и, нагнувшись, разглядел несколько кирпичей под ногами - они лежали один на другом. Вероятно, Али Дженг все-таки сам разломал стенку. Однако как он мог знать, что именно здесь боковой ход? Инженер ощупал лежащие кирпичи и подумал: «Скорее всего, боковой ход был только прикрыт кирпичами. Один или несколько кирпичей почему-либо вывалились. Али Дженг заметил отверстие и, сообразив, что оно ведет наружу, выбрался через него... А может быть даже не выбрался, сидит в этой отводной галерее?» Лесовскому стало жаль беглеца. Лучше бы ушел, чем попадаться в руки судилища!»