Закаспий

Хазар-хан резким движением перевернул страницы, заглянул в самый конец жалобы, чтобы узнать, кем она написана. Увидев отпечатки пальцев и приписанные туркменские фамилии, с вызовом бросил:

- Это фабрикация, граф. Уверен, если провести экспертизу, то окажется, что пальцы прикладывали ваши сотрудники, а может быть, даже вы. Почерк тоже мне знаком, и слог письма удивительно канцелярский. По-моему, жалоба написана вашим родным братом Алексеем Доррером!

- Ай да, хан! Ай, да, эксперт! - Доррер раскатился громким смехом. - Читайте, читайте, хан!

Хазарский, нервничая, перепрыгивая взглядом через строки, вновь обратился к тексту:

- «Видя нарушение принципов выборов, некоторые... заявили протест, затем между некоторыми туркменами завязалась драка. Тогда Хазарский вызвал находившийся на станции Геок-Тепе небольшой отряд солдат с ружьями и приказал им арестовать некоторых из группы протестантов, пригрозив, что дальнейшее сопротивление может повлечь за собой принятие и более крутых мер... просим произвести расследование о допущенных полковником Хазарским насилиях...»

- Фальсификация, граф! - Хазарский вскочил с места.

Доррер дернул под столом за шнурок - тотчас в кабинет вошла секретарша.

- Я слушаю вас, господин комиссар.

- Принесите стакан воды, полковнику Хазарскому плохо.

- Сволочь! Я этого так не оставлю! - Хазарский направился к двери.

- Сядьте, Хазар-хан, и выслушайте меня до конца!- остановил его Доррер.

Хазарский подошел к столу и оперся на него рукой.

- Говорите, я слушаю.

- Господин комиссар, пожалуйста, возьмите воду,- секретарша поставила стакан на стол.

- Хазар-хану уже легче, - Доррер улыбнулся.

- Нет, почему же, я выпью. - Хазарский большими глотками опорожнил стакан и отдал смазливой секретарше. Когда она вышла, совершенно спокойно, но с надменной улыбкой сказал: - Продолжайте, граф, я слушаю вас.

- С жалобой геоктепинцев вкратце ознакомлен господин краевой комиссар Черкес, - сообщил Доррер.- Пришлось изложить ему свою точку зрения по поводу столь нежелательного инцидента, виновником которого были вы, Хазар-хан.

- Граф, я прошу от вас лишь откровенности, - попросил Хазарский. - Мне известно, что несколько дней тому назад у вас в гостях побывал Теке-хан. Приезжал он, насколько я теперь понимаю, специально, чтобы помогли ему настрочить грамотную, аргументированную жалобу. Он оказался хитрее меня. Теке-хан первым понял, что после того, как ушел с арены Куропаткин, - оба мы, он и я, лишились опоры. Мы, словно два паука в одной банке, начали карабкаться вверх, и Теке-хан, укусив меня, выбрался первым. Этот подлый, старый феодал, всю свою жизнь молившийся аллаху и государю-императору, теперь, спасая свою шкуру, выставляет себя защитником прав дехкан. Топит меня, который всю свою жизнь отдал просвещению своего народа. Зачем вы потворствуете Теке-хану?

- Откровенность не всегда полезна, - сказал, подумав немного, Доррер. - Особенно опасно быть откровенным с вами, Хазар-хан. Разве вы были откровенны со мной, когда пытались очернить меня в глазах генерала Куропаткина? Вы подготовили блистательную докладную о всех моих промахах в судебных делах. Будучи не так давно в Ташкенте у господина Черкеса, я имел удовольствие прочесть вашу депешу. Продержись Куропаткин на посту генерал-губернатора еще несколько дней, и я не был бы сейчас областным комиссаром. Так что, господин Хазар-хан, это ли главное - кто сочинил жалобу? Какая разница кто ее писал? Мой брат Алексей или мой помощник Рахман Бадалов? Суть не в этом. Суть в том, что краевой комиссар дал согласие произвести перевыборы областного мусульманского комитета, чтобы сместить вас, как старорежимного администратора, пытавшегося прибегнуть к реставрации старых порядков.

Это была сильная «пощечина» - Хазарский буквально опешил. Последние слова областного комиссара заставили его широко разинуть рот и с трудом сглотнуть застрявший в горле воздух. Рука Хазар-хана потянулась к сердцу.

- Но вывод есть, - поспешил объявить Доррер, испугавшись, как бы Хазар-хана не хватил удар. - Краевой комиссар и я лично предлагаем вам ехать в Карасу на место генерала Мадритова. Оказавшись в своих родных краях, вы сможете принести истинную пользу своему народу. Генерал Мадритов отстранен от должности. Мы найдем ему другое место, а вас пошлем на Каспий. У меня все, господин Хазар-хан. Подумайте.

Хазарский нашел в себе силы на вежливость - энергично кивнул и вышел из кабинета.