Загул

– Но, может быть, его того… – неуверенно предложил Игорь, – убить или хотя бы прогнать?

Бармен медленно приподнял бровь.

– Спокойно, товарищ… – процедил он. – Вы, кажется, тут приезжий, так будьте добры не устанавливать свои порядки.

Это последнее замечание рассердило Нефедова, но он сдержался и ничего не ответил. Вернувшись под свою лампу, он рассказал Наде про таракана и передал свой разговор с барменом.

– Видишь, – сказал он, – нам тут не рады. Давай поищем человеческий ресторан и поужинаем как положено.

А Надя была счастливая, немного хмельная и потому на все согласная.

– Ресторан так ресторан, – улыбнулась она. – Как скажешь, Гарик.

И вот уже скоро час, как они меряют шагами большой проспект и читают однообразные неутешительные таблички. Идея с «человеческим рестораном» уже не кажется им удачной. Конечно, будь Игорь более предприимчив и нагл (скажем, как Шерстяной), то они бы наверняка где-нибудь давно сидели и кушали. Но Игорь не Шерстяной; он не знает специальных фраз, безотказно действующих на ресторанных служителей, и даже стесняется показать швейцару червонец через дверное стекло. Хмель между тем в головах повыветрился, а с ним и праздничное настроение. Надя ропщет и облегчает душу несвойственной ей риторикой.

– Где еще, – негодует она, – есть на свете такая столица, чтобы два гражданина со средствами и законченным высшим образованием не могли в ней нормально поужинать?

А большой проспект, как не длинен он, подходит уже к концу. Скоро он выплюнет Надю с Игорем в обыкновенные улицы, где не то что ресторана, а и простой пельменной не сыщешь. Вот и последнее заведение на углу, даже два – ресторан и кафе при одном общем входе. Табличек по такому случаю здесь на двери тоже две: первая уведомляет, что кафе заказано, а вторая (какая неожиданность!) сообщает, что в ресторане нет мест.

– Вот и обмыли мы мой диплом, – грустно констатирует Надя. – Как хочешь, Гарик, но дальше я не пойду.

А дальше идти и некуда – поворачивай, приезжий, свои оглобли. Нефедов глядит на таблички, издевательски покачивающиеся за дверью, и… чувствует, как в душе его созревает гнев.

– Все! Лопнуло мое терпение! – заявляет он вдруг решительно. – Милая, мы идем на штурм!

Не давая Наде опомниться, он отважно толкает дверь, загремевшую табличками, и входит внутрь. Навстречу ему с растопыренными руками устремляется швейцар:

– Те-те-те!.. Стойть!..

– В чем дело? – надвигается на него Нефедов.

– Читать умейть? Нету мест в ресторане!

– А в кафе? – не сдается Игорь.

– Тоже самое – свадьба там.

У Игоря в левой руке зажата десятка, в правой – трепещущая Надина ладошка. Он готов уже раскрыть перед швейцаром свой левый кулак… как вдруг его осеняет.

– Свадьба? – он смотрит швейцару в глаза. – А мы на свадьбу как раз и пришли.

Надя дергает его за руку. Швейцар глядит недоверчиво:

– Так вы приглашенные?.. Фамилие тогда скажить. У нас все записаны.

– Шерстяной, – усмехается Игорь.

– Счас узнаем. Стойть тут…

Страж удаляется куда-то, чтобы сверить «фамилие», и тем самым оставляет без обороны лестницу, ведущую наверх, в ресторан.

– Бежим! – командует Игорь, и они с Надей бросаются к лестнице.

– Те-те-те!.. Куды это вы?!

Швейцар оказывается тут как тут. Пыхтя, нагоняет он беглецов.

– Нету вас… не заказано, – он показывает какой-то список. – Идить отсель… Шерстянов.

Однако позиции поменялись: швейцар теперь стоит сзади и смотрит на них снизу вверх. Нефедов чувствует наконец прилив необходимой наглости.

– Не заказано, говорите? – холодно усмехается он. – Значит, вышла ошибка, и мы пойдем в ресторан.

– Так местов же там нет… – слабеет швейцар.

– Это не факт.

Расправив червонец, Нефедов небрежно вставляет его швейцару за обшлаг кителя.

– Ну, куды ты суешь… – взгляд у того моментально теплеет. – С энтого бы и начали… баловники.

Он трусцой возвращается на свой пост, предоставляя Нефедовым свободу действий.

Так есть ли все-таки места в ресторане?.. Есть, и притом немало! Соврал швейцар, соврала проклятая табличка! Впрочем, стоит ли удивляться, когда даже газеты, даже плакаты на крышах врут в Советской стране?

– Вот тебе и «мест нет»!.. – сдерживая радость, ворчит Нефедов.

«Мест нет» настолько, что можно выбирать, где сесть. Так, во всяком случае, они понимают жест товарища с бабочкой, очевидно, здешнего метрдотеля. Товарищ стоит за конторкой и одну за другой подписывает какие-то бумажки; на Нефедовых он не отвлекается, а просто тычет в зал авторучкой.