Заграница

81-й штурмовой саперный батальон Вермахта получил задачу уничтожить здание Дома офицеров. Сапёры, взобравшись на его крышу и привязав к длинным шестам мощные взрывные устройства, опустили шесты на уровень окон, после чего была дана команда на подрыв. «Послышались крики и стоны раненых русских, – записано в отчете дивизии, – но огонь продолжался».

Несмотря на стойкость и мужество бойцов Красной Армии, оборонявших Брестскую крепость, противнику удалось 26 июня подавить последний участок обороны Цитадели возле Трехарочных ворот, а 30 июня – Восточный форт. Организованная оборона крепости на этом прекратилась, однако, оставались изолированные очаги сопротивления и одиночные бойцы.

Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.41 г.»

По показаниям свидетелей, стрельба слышалась из крепости до начала августа 1941 года.

Глава 3. Легница

Путь по железной дороге на поезде от Бреста до польского города Легница длиной в четырнадцать часов проходил интересно, а потому и быстро. За окнами пассажирского поезда проплывал европейский пейзаж, плавно меняя одну картину лесисто-равнинной местности на другую. Польская земля разительно отличалась от песчано-пустынного Казахстанского региона. Ухоженные пышные леса с такими же зелёными опушками радовали глаза. Да и воздух здесь был не такой раскалённый летним солнцем, как на Родине. Только одно было схожим и неизменным. Стук колёс железнодорожного состава бегущего по накатанным рельсам всегда и везде был одинаков. На эту тему вспомнился анекдот. Василий Иванович окончил военную академию и прибыл в свою дивизию. Петька, его ординарец и первый помощник, восхищаясь таким событием, спрашивает у легендарного комдива:

– Василий Иванович, а ты теперь, наверное, знаешь много наук?

Тот отвечает:

– Конечно, Петька! Многому нас в академии учили.

Петька:

– А скажи тогда Василий Иванович от чего когда поезд едет, мы всегда слышим стук? Колёса круглые, рельсы гладкие, а колёса стучат?

– Ну, тут Петька без логики и математики не обойтись. Логика в том, что, как ты заметил всё должно идти как по маслу. Колёса гладкие и ровные, рельсы гладкие и ровные, а стук слышен. Логично? Логично! Это логика. Переходим к математической науке.

– Василий Иванович, ну, я хорошо знаю твою матерную науку на практике. Ты, пожалуйста, объясни мне без матов, то есть без твоей матерной науки. Я ведь эту науку тоже знаю не хуже тебя.

– Ну, Петька, ты как был тёмным, таким остался. Математическая наука – это тебе не матерная наука. Хотя есть в них сходство. И там можно в четыре этажа строить числа и здесь можно крыть четырёхэтажным матом. Но ты слушай сюда! Что такое колесо? Колесо – это круг. А математическая формула круга такова – Пиэр в квадрате. Сам Пиэр крутится в колесе, а вот квадрат как раз и стучит своими углами по рельсам. От того мы и слышим стук колёс. Понял?

На то и анекдот, чтобы специально упустить наличие в железнодорожных путях рельсовые стыки.

Мира тоже восхищалась зелёной природой, плывущей в обратную сторону от движущегося состава пассажирского поезда. Для Муратбаевых всё это виделось, как новый незнакомый, красивый и интересный мир, в который они въезжали на польских колёсах по польской железной дороге в вагонах отечественного производства. Об этом Мурат высказался Мире примерно так:

– В дальнее зарубежье социалистического мира с чемоданами и психологией советского образа жизни. Европа, встречай посланцев Азии!

На что Мира, смеясь, спросила его:

– Слушай, посланец Азии и его окрестностей, а при чём тут чемоданы?

– Ну, как при чём? На них, я думаю, ещё остались невидимые пылинки родного отечества, которые теперь уже смешались с местными пылинками и вскоре родят нам советско-польский дух.

– Ну, хорошо, пусть рождается такой интернациональный дух.

– Какая за окнами красота!

В восемь часов утра поезд, медленно пройдя вдоль железнодорожных построек, плавно остановился у вокзала польского города Легница. На противоположной стороне перрона по-военному ровно, строго по линии стояли вперемешку четыре автобуса типа ПАЗ и около десятка уазиков и волг. Понятно было, что транспорт советского военного гарнизона ожидал прибывших военнослужащих и членов их семейства. Не вызывало сомнений, что волги ожидали больших начальников, уазики предназначались начальникам среднего звена, а автобусы – для остальных.

Офицер в форменной рубашке с нагрудным металлическим знаком, на котором значилось «Патруль», прохаживаясь по перрону, периодический объявлял:

– Вновь прибывшие, пожалуйста, подойдите ко мне!

Повинуясь этому своевременному воззванию блюстителя военного порядка, лейтенант Муратбаев, представившись старшему лейтенанту, выяснил у него, что дежурный автобус доставит прибывшего и его семью с вещами в предписанную воинскую часть.