Заговор Мурман-Памир

— Москву, по крайней мере, знаете, свой район? Где расходятся Курская и Нижегородская дороги?

Сосед Постышева покраснел:

— Я первокурсник, только что из Рязани.

— Какие подходы к вашему институту со стороны Лефортова?

— Это что — подходы?

— Отставить студенческую роту! Затребуем рабочих-металлистов, — сухо сказал человек с ромбом. Вышел из здания, сел в мотоциклетку и уехал.

У секретной лаборатории

Постышева вызвали к столу.

— Часовым у аэродинамической лаборатории имени Жуковского. У секретной лаборатории. Винтовки у нас, товарищ, для тебя нет. Получай ручную гранату. Разборку гранаты проходил? Что же молчишь? Говори: умеешь с гранатой обращаться или не умеешь?

Постышев был как раз из числа тех студентов, для которых производственная учеба плотно заслоняла военную. В памяти ясно всплыла картина. Тир. Смена стреляет. Постышев оставлен разбирать модель гранаты. Он использовал это время для других целей и сумел довольно хитро увернуться от вопросов. Ну, конечно, же, он твердо намеревался сам восполнить этот пробел в военном кабинете. Всего через неделю.

— Знаю, знаю! — выпалил он, и сам сейчас же спохватился, что делает глупость.

Разводящий уже поставил Постышева у двери на третьем этаже с надписью: «вход посторонним воспрещен».

— Сейчас же расспрошу товарищей, граната — пустяковое дело! — успокаивал себя Постышев, и вдруг понял, что разводящий, прежде чем уйти, говорит ему что-то насчет двери. Но что именно — он прослушал. Одна ошибка повлекла за собой другую.

Со второго этажа слышались шум и движение. Да, у него были прорывы и в допризывной подготовке. Он не знал, как вызвать разводящего. Во всяком случае, с этим позорным враньем он покончит немедленно. Он уже собрался сбежать с лестницы, позвать проходивших. Но по лестнице деловым шагом поднялся человек. В пальто с воротником, без шапки, видимо, преподаватель. Бегло спросил: «Никто не проходил по коридору?» — и, не дожидаясь ответа, открыл дверь своим ключом.

— Кто вы такой? — успел спросить Постышев.

— Заведующий лабораторией! — засмеялся пришедший.

— Не пускайте никого, кроме Николая Ивановича!

Постышев был полон сомнений. Но теперь он уже никак не мог отойти от двери. В лаборатории был посетитель. Зловеще проползли 10–30 минут.

Ручная граната

Разводящий и лысый в пенсне стояли перед Постышевым.

— Заведующий в лаборатории.

— Что вы бредите, он в Ленинграде. Да вы что, впустили кого-нибудь без разводящего? Не может быть!

Кинулись к двери. Она заперта изнутри. В лаборатории тишина. У всех одна мысль: выйти он не мог. Стойте, — кажется, рядом есть запечатанная дверь. Толкнули соседнюю дверь, ока поддалась.

Тогда шпион широко растворил дверь лаборатории и в два прыжка спустился по лестнице.

Впереди всех Постышев бежал за ним по саду.

— Стой, а то гранату брошу.

— Срывай кольцо! — крикнули сбоку.

В горячке преследования он сорвал кольцо и остановился, не зная, что делать.

В этих гранатах запальник взрывается через четыре секунды после снятия кольца. Их бросают по счету.

— Бросай! — исступленно крикнул какой-то студент, отпрыгивая разом шагов на десять.

Постышев еще раз взметнул гранатой и вдруг прижал ее к груди и повалился в снег. Секунды бешено понеслись. Ему показалось, что он все еще сжимает пустую консервную банку, стоя у телефона — в коридоре.

— 1–62–30. Дайте, пожалуйста, мне очень надо! — сказал он раздельно.

Граната не взорвалась. Студент, спрятавшийся за деревом, разглядел, что пальцы Постышева судорожно зажали ударник. Он подбежал, вырвал ее из рук и надел кольцо.

Постышева подняли и повели в амбулаторию. Он увидел, как задержали шпиона, лежавшего в снегу в ожидании разрыва.

Полнота сознания вернулась к Постышеву. Он разом увидел все безумие сегодняшнего своего поведения — с начала до конца. Он не застрелится. Он понесет ответственность. Пусть, — только дали бы ему возможность хоть где-нибудь, хоть как-нибудь загладить свою вину, дали бы ему возможность принять участие в великой борьбе.

За решеткой сада раздались сигналы. Военно-химический институт вышел на охрану района. Впереди шел военрук Ильиных, огромный, железный человек с двумя орденами Красного знамени.

Химики уже год как организовали свой полк, были хорошо подготовлены, взяли первенство в походе Авиахима. Военные звенья построили они по академическим группам. По этому образцу следовало бы повести работу и в механическом институте два месяца тому назад.

Через четыре дня

Как непохож суровый подъем пролетарской Москвы на истерические мобилизации буржуазных стран! Город, организованно выходивший на демонстрации, теперь привычным движением брал винтовку, твердо зная, с кем и за что драться. Громкоговорители разбрасывали речь Сталина, приказ Ворошилова. С верхних этажей улицы у вокзалов казались вымощенными железом шлемов.

Телефонная неразбериха в Бауманском районе была ликвидирована ударной бригадой связисток и печатников. За двое суток составили, набрали и выпустили упрощенный справочник.

В институте, в аудиториях и в коридорах всюду шло ученье. Через четыре дня батальон был уже полезной единицей обороны.