Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Как это ни парадоксально, но и в сохранившихся до наших дней народных преданиях о лютой ненависти Руси к Бомелии, особенно же со стороны царского окружения, также геополитическая подоплека: люто ненавидя его и пребывая в абсолютной уверенности, что злой немец (подчеркиваю, что не германец, а иностранец) Бомелия своими «чарами» внушил царю «свирепство», оно открыто объясняло это тем, что-де немцы (т.е. иностранцы вообще) путем гаданий и волхований (т.е. колдовства) якобы дознались, будто им предстоит быть разоренными дотла русским царем, - и вот, дабы отклонить от себя такую участь, и прислали на Русь своего волхва (злого колдуна)!

Естественно, что молодой Иван IV вовсе не собирался кого-либо разорять - его действия были абсолютно адекватной реакцией на резко усилившийся тогда натиск в основном католического Запада на Русь в поисках сухопутного пути на Восток, в Индию, о котором уже тогда было известно, что он пролегает через Русь. И вовсе не случайно, что этот натиск, особенно в первый период правления Ивана IV, получал заслуженно жестокий отпор со стороны Москвы, которая к тому же стремилась возвратить себе и исторически законные выходы в Балтийское море.

На арене этого жестокого геополитического противостояния и противоборства католицизма и резко набиравшего силу протестантизма в очень хитроумной комбинации и выступил Лондон со своими шпионами и колдунами-отравителями. Пока католический Запад пытался проводить свою политику с помощью вооруженной силы, Лондон с подачи Ричарда Ченслора благословил создание на Руси Московской торговой компании, общая договоренность о чем имелась у него еще с 1553 г. - со времени аудиенции у Ивана IV, когда Ченслор высказал получившую одобрение молодого царя идею.

Московская торговая компания вначале получила от Ивана IV монопольное право на торговлю с Русским государством, т.е. из всех иностранцев они в одночасье превратились в абсолютных монополистов, затем - право беспошлинной торговли, а в 1569 г. - уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока! Англичане действовали очень тонко: с одной стороны, вытесняли всех иностранцев, пытавшихся действовать на русском рынке, особенно голландцев, а с другой, подставили в качестве отравителя именно голландца, что позволяло, в случае провала, спихнуть все на них же.

Однако безудержная алчность британцев привела к тому, что после одного из приступов свирепости, просветлев на некоторое время разумом, Иван IV лишил эту компанию - в 1570 г., т.е. всего через год! - всяческих льгот. Правда, впоследствии, в результате множества просьб, часть этих льгот была восстановлена, но о монополии речь уже никогда не шла. На этом фоне самое время сказать и о фактах четвертого, практически никогда не упоминаемого ряда.

Выше мы уже отметили, что Иван IV вовсе не собирался никого разорять дотла - он всего лишь давал сдачи и, на первых порах весьма крепко. Но в то же время он отлично понимал и значение дипломатии, которая и в то время имела колоссальное значение и нередко носила характер династических браков.

Иван IV желал доброго межгосударственного союза с Англией и одно время, оставшись вдовцом, предпринял попытку свататься к правившей тогда в Англии королеве Елизавете. В ответ же, и это чрезвычайно характерно уже даже для тех, ранних англо-русских отношений, руководитель секретной службы Англии лорд Берли (в Москве его называли «боярин Бурлы») в своих инструкциях английскому послу при Иване Грозном Рэндольфу (тогда и в Англии не было четкого разделения между разведкой и дипломатией) прямо предписывал добиваться только привилегий для британских купцов, но всячески уклоняться от любых переговоров о союзе, тем более на брачной основе.

Да и как можно было говорить о браке, если в Лондоне прекрасно было известно, что их же агент Бомелия вовсю травит царя и его родичей ртутью с катастрофически непоправимыми в плане престолонаследия последствиями!

Слава Богу, Всевышний воздал Англии за ее подлость - не прошло и полутора веков, как вследствие гомосексуальных наклонностей Вильгельма III Оранского у самого Альбиона на рубеже XVII - XVIII веков возникла острейшая проблема престолонаследия, завершившаяся тем, что на престол в Лондоне один за другим стали попадать слабоумные германские принцы - т.н. «серия Георгов», особенно под номерами от I до III.