Загон

Сейчас же, идя по пыльным улицам Киншасы, я старался уцепиться хоть за что-то, что победит мой страх от пребывания здесь, мне хотелось найти хоть маленькую деталь, которая бы скрасила неприятие этой страны и ее недружелюбного народа.

Не замечая моего паршивого настроения, Жан шел рядом и говорил об этом городе, рассказывал, что он делится на несколько районов, есть старая часть Киншасы, возникшая на месте первоначального поселения, сейчас застроенная многоэтажными зданиями и особняками богатых бельгийцев, живших здесь в свое время. Это зеленый район с садами, парками и скверами. В старом районе возведен мраморный дворец, являющий собой резиденцию для прибывающих в страну глав иностранных государств. Есть и более современный район столицы — район Гомбе, он считается административным центром, его архитектуру составляют крупные общественные здания и учебные заведения, отели, магазины и рестораны. Здесь же находятся резиденция президента республики, парламент, Дворец наций, Национальный банк, конторы и торговые представительства. Мой друг рассказывал с завидным увлечением, а я оглядывался по сторонам и пытался смотреть его глазами на все это великолепие, но не мог. Душу наполнял холод, который не могла изгнать оттуда даже африканская жара.

А Жан, не умолкая ни на минуту, продолжал вещать уже о том, что все административные здания сосредоточены в центре Киншасы, что его окрестности состоят из хижин и лачуг, где проживает основная масса населения. И только благодаря красноречию француза, Киншаса в моих глазах все же понемногу принимала образ столичного города.

Несмотря на непреодолимый скептицизм и сковывающий меня исподволь страх, угнездившийся в подсознании, я не мог не обратить внимание на такие примечательные сооружения, украшавшие город, как монументы, памятники и скульптуры, коих было великое множество. Выполнены они были из камня и бронзы, и располагались в самых неожиданных местах.

Жизнь в городе кипела, мимо проносились разномастные автомобили, да и людей на улицах было предостаточно.

Вдоль набережной растянулись огромные железные конструкции, похожие на ангары, Жан пояснил, что это портовые строения. На воде находилась уйма пришвартованных к берегу судов, каких-то барж, катеров и лодок. Но все они были в чудовищном состоянии, и я удивлялся, как они все еще находятся на плаву, по моему мнению, самое достойное место им было на свалке. Да, портовый город, что ни говори! А грязи и мусора на причалах было во сто крат больше, чем в самом городе. Что и говорить, с этой стороны столица Конго выглядела еще менее приглядной, и мы быстро покинули этот район.

Мы возвращались с набережной обратно в центр города, а Жан как ни в чем не бывало продолжал рассказывать о восточной части центра Киншасы, по-французски «старом городе» — Ситэ. Во всех франкоговорящих колониях так называли районы, где изначально проживало белое поселение.

Я вспомнил то немногое, что прочитал в интернете перед поездкой, как раз о районе Ситэ.

— Жан, а ведь в этом районе есть Центральный рынок, сердце района, как говорится. Я читал, что он в Киншасе огромен, занимает территорию чуть ли не в две Красные площади и вполне сравним со знаменитыми нигерийскими рынками в Кано и Ибадане.

— О, Стас, твоя осведомленность меня восхищает. В Ибадане я был, помнишь, когда привез Татьяне расшитый платок, а ты удивлялся, что это мол, за узоры диковинные? Тогда я еще не мог понять, что за слово такое ты употребил. И деревянный сувенир привозил оттуда, на огромную ложку похожий, с фигуркой женщины в основании, весь такой изъеденный древесным червем. Это как раз из Ибадана, с того самого рынка, о котором ты сейчас вспомнил.

— Может, мы после набережной пойдем туда, рынок именно то место, где в полную силу ощущается местный колорит?

— Да я смотрю, ты осмелел, Стас? — с удивлением глянул на меня Жан. — Ситэ, должен сказать, довольно беспокойный район, мы проезжали мимо него вчера, по дороге из аэропорта, думаю, что нам надо быть крайне осторожными и, если уж посетить его, то лучше в сопровождении кого-нибудь из местных.

— Да, да… ты абсолютно прав… рисковать нет никакого желания, но побывать там действительно хочется, знаешь, все же не плохо было бы найти и положительные моменты от здешнего пребывания, и мне хочется, чтобы этот город, наконец, начал мне нравиться. Вот только, думаю, на помощь господина Блакулы рассчитывать тут не придется, а не то он, чего доброго, воспользовавшись ситуацией, нас на этом рынке и в рабство продаст, — вздохнул я, представив эту картину.