Загадочные цифры

Ли Цзянь взял письмо, счет и погрузился в глубокое раздумье. Он размышлял: какая в конце концов связь между смертью Е Чэн-луна и исчезновением чертежа № 407? Почему это произошло одновременно? Неужели, похитив чертеж, он испугался последствий и покончил с собой? Такая возможность маловероятна. Значит, это случайное совпадение? Но, судя по тому, что он видел, это тоже невозможно!.. Повернув голову в сторону Чжан Нуна, он спросил:

— Когда исчез чертеж номер четыреста семь?

— Это я уже выяснил, — отвечал Чжан Нун. — Чертеж номер четыреста семь главный инженер только вчера вечером передал Е Чэн-луну. Можно определенно сказать, что он похищен прошлой ночью.

— Это письмо написано самим Е Чэн-лу-ном? — спросил Ли Цзянь. — И он покончил с собой действительно из-за несчастной любви?

— Я очень хорошо знаю почерк Е Чэн-луна; по-моему, письмо написано им. — И, немного помедлив, Чжан Нун добавил: — Я думаю, что преступника, похитившего чертеж, очень легко найти.

— Очень легко? — с удивлением и интересом спросил Ли Цаянь.

— Благодаря этой квитанции, — продолжал Чжан Нун. — Если мы найдем среди рабочих и служащих завода некоего Лю, купившего ботинки в магазине «Цветущий Китай», то мы найдем преступника, похитившего чертеж номер четыреста семь.

Кто убийца?

Ли Цзянь проснулся от легкого шума, открыл глаза — Сяо Лю прибирал стол.

Еще не рассвело; Ли Цзянь хотел было соснуть еще, но, как ни старался забыться, ничего не получалось. Он видел, как Сяо Лю вышел из комнаты и закрыл дверь; тогда он быстро вскочил, умылся холодной водой, выбежал во двор и стал заниматься на турнике.

За эти два дня обстановка стала еще напряженней. Местопребывание Шао Юня еще не обнаружено, на 359-м заводе произошло «самоубийство» начальника секретной части и исчез чертеж. И до сего времени у него в руках еще нет какой-нибудь определенной нити.

Он сидел, глубоко задумавшись, когда появился Чжан Нун. Ли Цзянь приветствовал его:

— Что тебя привело в такую рань?

Вместе они прошли в кабинет, Ли Цзянь усадил Чжан Нуна на небольшой диван, сам откинулся на спинку кресла и спросил:

— Ну как? Что нового?

— Все уже ясно, — ответил Чжан Нун. — Заводской техник Лю Сюэ-вэнь купил в обувном магазине «Цветущий Китай» пару ботинок ярко-желтого цвета, цена, дата на корешке точь-в-точь, как на квитанции.

— Какие сведения удалось о нем собрать?

— На другой день после исчезновения чертежа он отпросился с работы на первую половину дня. Он говорил, что ему надо взять материалы, привезенные его другом, только что вернувшимся из Советского Союза.

— Где живет этот друг — ты узнал?

— Узнал. Но он не ходил туда.

Ли Цзянь, ничего не говоря, потер своей широкой ладонью лоб и нахмурил брови. У него была такая привычка, когда он о чем-нибудь раздумывал. Помедлив немного, он спросил:

— Кто его родные и каково его поведение?

— Он из помещичьей семьи, — отвечал Чжан Нун, — был членом гоминьдановского союза молодежи. Человек отсталый, всегда чем-нибудь недоволен. Когда он готовил чертеж, то дважды перевирал цифры. Людей обычно сторонился, поэтому и производил на всех невыгодное впечатление.

Ли Цзянь взвешивал слова Чжан Нуна: возможно ли, чтобы Лю Сюэ-вэнь похитил чертеж № 407?

Прежде, всего осмотр показал, что преступник во время похищения чертежа был абсолютно хладнокровен — не осталось ни одного отпечатка пальцев, ни одного следа; мог ли он обронить такую обличающую вещь, как квитанция?

Во-вторых, он понимал, что такой человек, как Лю Сюэ-вэнь, мог стать членом шпионской организации. Но такого рода людей легко разоблачить. Мог ли враг поручить столь ответственное задание этому человеку? Вопрос требовал тщательного изучения. Кроме того, если взглянуть на самоубийство Е Чэн-луна поверхностно, то некоторые подтасованные данные могут легко ввести в заблуждение и неоконченное письмо не может пролить света на дело. Дойдя в своих размышлениях до этого места, он спросил Чжан Нуна:

— Какое было настроение у Е Чэн-луна перед смертью?

— Мрачноватое, — ответил Чжан Нун. — Но это не мешало его работе.

Ли Цзянь задумался, затем поднялся:

— Значит, враг намеренно хотел ввести нас в заблуждение. — Он подошел к письменному столу.

Чжан Нун выжидательно смотрел на Ли Цзяня:

— Уже есть материалы?

Ли Цзянь кивнул головой. Он открыл ящик, вынул папку и вернулся к дивану. Раскрыв папку, он начал вынимать из нее один лист за другим и, передавая Чжан. Нуну, давал пояснения:

— Это экспертиза отпечатков пальцев; эксперт считает, что отпечатки пальцев на стакане принадлежат Е Чэн-луну, старых отпечатков пальцев на бутылке уже не разобрать, а свежих нет. Ясно, что человек, принесший бутылку, боялся, что останутся отпечатки пальцев, и стер их. Что касается разбитого стакана, то хоть на нем отпечатки пальцев и неразборчивы, но совершенно очевидно, что он точно такой же, как и стакан, из которого Е Чэн-лун пил вино. А это экспертиза трупа: врач считает, что Е Чэн-лун умер, отравившись сильнодействующим ядом. Этот специальный яд Е Чэн-лун едва ли мог достать.