Загадочная пленница Карибов

И друзья поведали ей о счастливом стечении обстоятельств, о «Галанте» и обо всем прочем. Они пылко уверяли ее, что нигде им не было так хорошо, как у нее, при этом осушив не одну пару кружек за здоровье королевы. Потом за здоровье брата Амброзиуса, потом капитана Стаута, потом самой Полли… Потом… слегка покачиваясь, поднялись в верхние комнаты, собрали свои пожитки, расплатились и распрощались. И ушли…

Полли стояла посреди трапезной, словно здесь никого не было, одинокая и покинутая…

Через много-много часов она потрясла головой, будто хотела вытрясти из нее все печальные мысли, сунула трубку в рот и принялась за работу.

Убирая кружки со стола, она заметила, что одна из них стоит перевернутая вверх дном.

— А это еще что за черт?! Кто напрокуратничал? — Полли сдернула кружку. Под ней лежал шарик духов. — Это что за сюрприз?

Постепенно ее сознание прояснилось, и она поняла, что это прощальный подарок Витуса. Наверное, он купил это для нее в темных закоулках порта. Полли подняла шарик и поднесла его к носу. Ей понравилось. Снова и снова, закрыв глаза, вдыхала она чарующий аромат амбры и лаванды.

— Ах, Габриэль, Габриэль, потрясающий сукин сын! — прошептала она.

И зарыдала. А когда остановилась, никто не знает.

СКРЯГА АРЧИБАЛЬД СТАУТ

Бочки по дюжине стоунов «супа путника» производятся в Лондоне, Плимуте и других портах. Для этого кушанья берутся свиные и говяжьи кости, хрящи, сухожилия, копыта, глаза и прочее; и все это разваривается до густого клейкого бульона, который потом разливается по формам.

— Мистер Джеральд, как вы должны были заметить, ветер меняется на норд-ост, и Рейм-Хед лежит уже по правому борту, — Стаут показал на край мыса перед Плимутом. — Поэтому, как только мы развернем паруса, выполните поворот фордевинд. Новый курс зюйд-вест-зюйд.

— Да, сэр! — Джеральд, первый помощник на «Галанте» ответил по уставу. Он, разумеется, знал, что капитан скорее торгаш, чем моряк, но это не означало, что можно нарушать дисциплину.

— Поднимите паруса, все, позвольте вас попросить. Нас высмеют, если мы затратим на бросок через западное море больше полутора месяцев!

— Есть, сэр! Я лично прослежу! — Джеральд отдал соответствующий приказ.

Стаут, шишковатый малый где-то к пятидесяти, с лицом, словно вытесанным из корявой колоды, прошел к кормовому флагштоку. Его глаза светились алчным блеском, когда он смотрел на идущую ровным, как стрела, ходом корму. Плавание обещало быть успешным. Редко удавалось в этих водах поймать попутный ветер, но Стаут принял это как само собой разумеющееся. С тех пор как он не менее семи раз пересек Западное море туда и обратно, причем остался с хорошим барышом, он считал себя баловнем судьбы. Если Богу угодно, чтобы ему улыбалось счастье, все само собой идет ему в руки. Разве не Бог послал ему вчера вечером еще трех пассажиров, которые, как и долговязый монах, хотели отправиться в путь? Он заломил с каждого по пять фунтов и скрепя сердце согласился скинуть два фунта только этому дворянину, Витусу из Камподиоса, когда тот выразил готовность поступить на службу на все время перехода в качестве корабельного врача. Таким ловким маневром Стаут поймал сразу двух зайцев — заполучил и врача, и денежки! Черт возьми, вот так везение! Втайне Стаут поздравил себя. Как бы то ни было, позже он выказал себя великодушным и предоставил трем новеньким каюту Джеральда, а тому приказал перебраться к Пауэллу, боцману, и О’Могрейну, только что принятому на службу штурману. Вообще-то это было не положено, поскольку Джеральд офицер, но Стаут привык, если что взбредет в голову, быть неуступчивым, как та гувернантка, что блюдет свою девственность.

Капитан перешел на наветренную сторону судна, свое исконное место, и стал наблюдать, как Пауэлл свистит команду к брасам.

— Приготовиться к смене галса! — крикнул боцман через палубу, и вахта на бакборте помчалась сломя голову.

Люди были не в лучшем состоянии, но Стаута это нимало не беспокоило. Матросы всегда недовольны тем или этим. Единственное, что его раздражало, — из-за болезней то и дело кто-то выходил из строя. Но скоро все изменится: теперь у него есть корабельный врач.

Нос «Галанта» медленно разворачивался в сторону правого борта. Стаут смотрел, как матросы возились с бакборт-брасами, среди них и монах Амброзиус, который энергично работал. И снова Стаут поздравил себя: Божий человек был бесценным помощником, хоть и не смог бы отличить беседочный узел от морского. Но кого это волновало, если он мог без устали крутить шпиль и драить палубу! То же и двое других из компании, этот магистр и диковинный карлик. Правда, они заплатили за проезд, но уж он-то найдет способ задействовать и их!