Загадочная пленница Карибов

Рабочее место Хайме находилось позади большой печи, невысокой и длинной — такой, чтобы в ней могли прогреваться водяным паром и самые длинные корабельные доски. Процесс этот длился часами и был не так безопасен, потому что доски разогревались до температуры кипящей воды. Потом их вынимали и осторожно транспортировали к судну, где гнули должным образом и прилаживали к остову корабля. Сейчас печь не парила. Работники придут позже, к тому времени, как будут напилены первые сырые доски. Хайме перебрался через кучи древесных отходов, заготовленных, чтобы топить печь, и оказался перед своим рабочим местом: четырехугольной ямой длиной в восемь шагов и глубиной выше человеческого роста. Здесь пильщики, которые разделывали бревна на доски, работали всегда по двое. Один стоял на дне ямы, а другой наверху, на бревне. Вместе они водили десятифутовой двуручной пилой, и она медленно вгрызалась в дерево вдоль ствола.

Это была работенка, от которой и самый сильный мужик быстро выбивался из сил, если не выполнял несколько немудрящих правил. Первым правилом было тянуть. Тянуть, а не жать! Если на пилу давить, это никчемный труд, который к тому же сбивал с ритма и требовал дополнительных усилий. Второе правило гласило: тянуть на выдохе. А третье и самое важное: регулярно меняться местами. Каждая пара пильщиков менялась местами по нескольку раз на дню, потому что уже через короткое время у нижнего работника деревенела шейная мускулатура, а у того, что сверху, — мышцы спины.

Хайме из-за своей больной поясницы больше любил работать внизу. С этими болями он жил уже много лет, а точнее, с того самого дня, как однажды так низко склонился, что уже не смог разогнуться. Как тогда стрельнуло в поясницу, так больше и не отпускало. В те времена он работал на уборке сахарного тростника. Тоже, конечно, тяжкий труд, не менее тяжкий, чем в этой яме. Но было спокойнее, много спокойнее… Шелест ветра в тростнике, песни чернокожих, сладкий вкус белой сердцевины — жаль, что все это позади. С той поры он и силится прожить, пробавляясь работой пильщика.

А где же Рауль, его напарник? Наверное, как всегда, опаздывает. Хайме заглянул за тяжелые бревна, которые уже подвезли к яме — очищенные от корней и кроны стволы копалового и красного дерева, колоссов тропического леса, которые ждали своего часа, чтобы стать частью кораблей.

Первым этапом в работе пильщиков было уложить дерево так, чтобы один его конец выступал над ямой, тогда можно будет начинать. Как только Хайме и Рауль пропилят хороший кусок, бревно надо перетащить через яму. На последнем отрезке все повторялось, как в начале.

Само собой, чтобы ворочать такую махину, двух пильщиков не хватило бы, да и двадцать человек не смогли бы этого сделать. Для такого дела использовалась упряжка быков или лошадей, к которым был приставлен парень по имени Мендоса, но его пока что тоже не было видно.

Хайме вздохнул. Раз уж он все равно здесь, чего стоять без дела! Надо хоть выгрести опилки из ямы. Проклятые опилки! С каждым проходом пилы они сыпались в глаза тому, кто стоял внизу — мелкие древесные твари, от них не было спасу, так же как от москитов! Колкие частицы впивались в веки и вызывали непрекращающееся гнойное воспаление. Хайме страдал от них больше, потому что из-за своей больной поясницы вынужден был чаще работать в яме.

Вообще-то Рауль должен был выгрести опилки еще вчера — была его очередь. Но у него ветер в голове, у этого олуха. Рауль был на двадцать лет моложе Хайме и гонялся за каждой юбкой, как дьявол за бедными душами. Недели не проходило, чтобы он заново не влюблялся… Хайме покачал головой, ухмыльнулся, взял деревянную лопату и полез по веревочной лестнице в яму. Внизу он в который раз удивился, как много опилок собирается за день. Они покрывали дно толстым овечьим ковром, в котором Хайме утонул по щиколотку. В одном углу опилки собрались валом, словно дюна песка, которую нагнал ветер. Странно, ведь в яме не могло быть ветра! Хайме покрепче ухватил лопату и решил проверить, в чем там дело. Осторожно подобрался он к куче и ткнул в нее лопатой. Ничего не произошло. Наверное, все-таки ночной ветер так завихрил, что залетел и в эту дыру. Он еще раз сунул лопату в кучу опилок. И еще. Ничего.

Ну ладно, одному дьяволу известно, почему опилки замело в угол. Мало ли на свете того, что человек не может уразуметь! К примеру, почему рыбы не летают? Почему железо тяжелее дерева? Почему пчелы строят шестиугольные соты? Почему? Почему? Почему?.. Он начал отгребать и тут же остановился, потому что услышал звук. Звук шел из кучи. Он был похож на стон.

— Выходи, я тебе ничего не сделаю! — крикнул он в надежде, что и ему самому не причинят зла. — Выходи, не бойся!