Загадки мироздания

К 1950 году появились уже The Magazine of Fantasy and Science Fiction и Galaxy Science Fiction, и они, вместе с «Поразительными историями», которые в очередной раз переименовались, теперь уже в Analog Science Fact — Science Fiction, сейчас составляют «большую тройку лидеров» в своей области.

Редакционная политика изданий «большой тройки» представляет собой интересный контраст. Все эти издания публикуют научную фантастику, но при этом «Analog…» уделяет больше всего внимания чистоте жанра в том смысле, какой описан выше. «Fantasy and Science Fiction», как и следует из названия, значительную часть своих сил отдает современной фэнтези, a «Galaxy…» — социальной сатире. Таким образом, полноценно представленными оказываются все три жанра «литературы вымышленных миров».

Многие, в том числе и некоторые из читателей научной фантастики, не придают ей серьезного значения, считая лишь развлекательным чтивом.

На самом деле недооценивать эту область литературы нельзя.

Частично причина недооценки кроется в том, что лучше всего научная фантастика знакома широкому читателю в виде комиксов про Флэша Гордона и Супермена и голливудской продукции про различного рода монстров [12].

Ни комиксы, ни голливудские ужастики не являются научно-фантастическими произведениями в полном смысле слова. В этом и кроется причина непонимания. Скорее и то и другое представляет собой очень древний жанр — приключения в стиле фэнтези, под тонким слоем наукообразной мишуры. Теперь не Зигфрид убивает дракона, а Флэш Гордон — столь же сказочного монстра, а в остальном — никаких изменений в сюжете не наблюдается. Химера, опустошающая страну и гибнущая от руки сидящего на крылатом коне Пегасе Беллерофонта, ничем не отличается от чудовища, поднявшегося из глубин черной лагуны и гибнущего от руки сидящего в кабине самолета киногероя.

Настоящую научную фантастику для взрослых искать надо в журналах и книжках с мягкой обложкой (очень редко — с твердой обложкой). Но и там не все произведения «хороши». Хотя с чего бы это стоило ожидать, что все научно-фантастические произведения должны быть хороши или даже большинство из них? Один из лучших авторов этого жанра сказал как-то раз на встрече с читателями: «Девять десятых научно-фантастических произведений — полная чушь». Слушатели раскрыли рот в изумлении, а писатель мрачно добавил: «Вообще, девять десятых всего на свете — полная чушь…»

Однако посреди чуши есть и произведения, написанные хорошим языком, интересные и захватывающие, но главное — побуждающие думать в таком направлении, в каком это не делает литература ни одного другого жанра. В них можно найти описания странных обществ, непохожих на наше — ориентированных исключительно на рекламу, или скрывающихся в подземных городах, или стоящих лицом к лицу с представителями иных разумных форм жизни, или борющихся с проблемами истощения ресурсов и перенаселения, или вовсю пользующихся телепатией.

Важно ли это? Разумеется, да. Хорошая научная фантастика хорошо развлекает, но кроме этого она выполняет и еще одну задачу — она пытается заставить задуматься о будущем.

Мы впервые за всю историю живем в обществе, в котором задумываться о будущем необходимо. До 1750 года рядовой обыватель жил в уверенности, что до самого Страшного суда люди будут жить так же, как и сейчас, меняться будут лишь сами актеры человеческой драмы.

Однако после 1750 года все больше и больше людей стали понимать, что общество претерпевает значительные и непредсказуемые изменения, которые со временем будут становиться все сильнее, что то, что было хорошо для отца, для сына будет уже недостаточно хорошо (или, возможно, наоборот — слишком хорошо), что мир никогда уже не будет прежним.

После 1945 года человечество осознало, что даже само его существование в дальнейшем не гарантировано. Возникли подозрения, что Судный день может оказаться не так уж и далек.

В основе научной фантастики лежит факт перемен в обществе. Фантастика принимает и обыгрывает эти перемены. Она примеряет на общество различные варианты перемен и пытается определить, к каким последствиям приведет тот или иной выбор. Затем в виде художественного произведения фантастика представляет свои выводы широкому читателю, которого надо успеть ознакомить со множеством возможных вариантов будущего, пока оно не наступило.

Мне всегда смешно слышать, как научную фантастику называют «литературой эскапизма», да еще в самой крайней форме. Ведь она увлекает читателя не в ситуации, «которых нет», как обычная художественная литература, и не в ситуации, «которых не было», как фэнтези, а в ситуации, «которые могут быть». Странно считать бегством от реальности литературу, которая предостерегает читателя против опасностей атомных бомбардировок, перенаселения планеты, бактериологической войны и рассказывает ему о путешествиях на Луну и других похожих вещах за десятилетия до того, как ими заинтересуется весь остальной мир (а хорошо бы, он заинтересовался пораньше!).