Загадка Ситтафорда. Почему не Эванс?

– Конечно, в этом нет ничего плохого, – с достоинством подтвердил мистер Кирквуд.

– Тогда будьте, пожалуйста, так добры… – сказала Эмили.

И мистер Кирквуд был так добр, что со снисходительной улыбкой выдал ключ. Он, правда, сделал все, что мог, чтобы пойти вместе с ней, и этого удалось избежать лишь благодаря величайшему такту и неколебимости Эмили.

В то утро Эмили получила письмо. Оно было написано в следующих выражениях:

«Дорогая мисс Трефусис, вы говорили, что были бы рады услышать, если бы случилось что-то необычное, хотя и неважное, и вот раз это необычное, хотя и неважное, я подумала, мисс, своим долгом дать вам сразу знать, надеясь, что это застанет вас последней почтой или первой завтра. Моя племянница, она зашла и сказала, что это совсем неважно, но необычно, с чем я тоже согласна. Полиция сказала, и все согласились, что из дома капитана ничего не взято и ничего такого не было, что имеет ценность. Но кое-чего недостает, хотя вовремя не заметили, потому что не имеет значения. Но, кажется, мисс, что не хватает пары ботинок, и заметил Эванс, когда ходил за вещами с майором Барнэби. Я и не думаю, мисс, что это важно, но вам-то уж, понятно, интересно это знать. А ботинки, мисс, эти были толстые такие, что смазывают жиром и которые капитан надевал, выходя на снег, но так как он не выходил, то это не имело смысла. Но вот их недостает, и кто их взял, никто не знает, и хотя я хорошо знаю, что это не имеет значения, я сочла своим долгом написать и надеюсь, что это дойдет до вас, когда я отправлю, и надеюсь, вы не волнуетесь уж слишком о своем молодом человеке. Остаюсь искренне ваша миссис Дж. Беллинг».

Эмили читала и перечитывала это письмо. Она обсудила его с Чарлзом.

– Ботинки… – задумчиво произнес Чарлз. – Не вижу тут никакого смысла.

– Должно же это что-то значить, – заметила Эмили. – Почему пара ботинок должна исчезнуть?

– Ты не думаешь, что Эванс сочиняет?

– С какой стати? И в конце концов, если уж люди сочиняют, то что-нибудь существенное. Не такую глупость.

– Ботинки… Тут может быть какая-то связь со следами, – нерешительно сказал Чарлз.

– Я знаю. Но о следах, кажется, в деле ничего нет. Возможно, если бы снова не пошел снег…

– Да, возможно, но только в этом случае, – рассуждал Чарлз, – он мог отдать их какому-то бродяге, а бродяга потом прикончил его.

– Да, возможно, но как-то не похоже на капитана Тревильяна. Он, конечно, мог взять человека для какой-нибудь работы и дать ему несколько шиллингов. Но отдавать ему хорошие зимние ботинки?..

– Ну, сдаюсь, – сказал Чарлз.

– А я не собираюсь сдаваться, – сказала Эмили. – Правдами или неправдами, а я доберусь до сути.

Вот она и приехала в Экземптон и прежде всего навестила «Три короны», где миссис Беллинг приняла ее с большим воодушевлением.

– А ваш молодой человек все в тюрьме, мисс! Ну это же такая несправедливость, и никто тут у нас не верит, что он убил. Пусть они только попробуют это мне сказать. Так вы получили мое письмо? Хотите повидать Эванса? Он тут живет, недалеко, за углом, Фор-стрит, восемьдесят пять. Я бы проводила вас, да не могу отойти, но вы уж найдете, не ошибетесь.

Эмили не ошиблась, нашла. Самого хозяина не было, но миссис Эванс пригласила ее зайти. Эмили уселась, пришлось и хозяйке последовать ее примеру. Гостья сразу перешла к делу:

– Я пришла поговорить о том, что ваш муж рассказал миссис Беллинг. Я имею в виду отсутствие пары ботинок капитана Тревильяна.

– Да, удивительно, но так оно и есть, – сказала миссис Эванс.

– Ваш муж совершенно уверен, что ботинки исчезли?

– О да. Капитан носил эти ботинки большую часть зимы. Такие большие они были, что он надевал под них две пары носков.

Эмили кивнула.

– Их не могли отдать в ремонт или еще что-нибудь?

– Эванс бы знал, без него не могли, – заносчиво ответила его жена.

– Да, наверное, не могли.