Загадка Ситтафорда. Почему не Эванс?

Она откатилась подальше. Слышно было, как кто-то тяжелой размеренной поступью поднимается по лестнице. Под дверью показалась полоска света, потом донесся щелчок ключа в замке, дверь медленно открылась.

– Ну-с, как тут мои пташки? – произнес голос Николсона. В руках доктор держал свечу, и, хотя он натянул шляпу на глаза и поднял воротник тяжелого пальто, голос выдавал его. Светлые глаза поблескивали за толстыми стеклами. Он игриво покачал головой. – Такое простодушие вам не к лицу, моя дорогая юная леди, – сказал он. – Так глупо попасться, ай-ай-ай!

Ни Бобби, ни Фрэнки не нашлись что сказать. Николсон был в настолько выигрышном положении, что они вконец растерялись. Доктор поставил свечу на какой-то стол.

– Во всяком случае, дайте-ка я посмотрю, удобно ли вам.

Он осмотрел веревки Бобби, одобрительно кивнул и перешел к Фрэнки. Тут он покачал головой.

– Как, бывало, справедливо говорили в моей юности, – заметил он, – пальцы были созданы еще до вилок, а зубы человек применил еще раньше, чем пальцы. Зубы вашего друга, как я вижу, поработали на славу.

В углу стоял тяжелый дубовый стул со сломанной спинкой. Николсон поднял Фрэнки, усадил на стул и крепко привязал.

– Не слишком неудобно, надеюсь? – сказал он. – Ничего, это ненадолго.

Фрэнки обрела дар речи.

– Что вы собираетесь с нами сделать? – спросила она.

Николсон пошел к двери, прихватив свечу.

– Вы поддразнивали меня моим пристрастием к несчастным случаям, леди Фрэнсес. Возможно, так оно и есть. Как бы там ни было, я собираюсь рискнуть и устроить еще один несчастный случай.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Бобби.

– Пожалуй, поделюсь с вами. Леди Фрэнсес Деруэнт, ведя машину вместо своего шофера, по ошибке сворачивает не в ту сторону и едет к старому заброшенному карьеру. Машина разбивается, сорвавшись сверху, леди Фрэнсес и ее шофер погибают.

После короткого молчания Бобби сказал:

– Но мы можем и не разбиться. Планы иногда срываются, как сорвался ваш замысел в Уэльсе.

– Ваша стойкость к морфию, вне всякого сомнения, удивительна и весьма огорчительна для меня, – сказал Николсон. – Однако на сей раз вы можете за меня не волноваться. Когда вас и леди Фрэнсес найдут, вы будете хладными трупами.

Бобби невольно задрожал. В голосе Николсона звучала какая-то странная нотка – это был голос художника, лицезреющего свой шедевр.

«Он упивается этим, – подумал Бобби. – Буквально упивается». По мере возможности он собирался не давать Николсону лишних поводов для радости и поэтому небрежно бросил:

– Вы совершаете ошибку, особенно в отношении леди Фрэнсес.

– Да, – сказала Фрэнки. – В том письме, которое вы так хитро подделали, мне было велено ничего никому на рассказывать. А я сделала одно исключение. Я рассказала Роджеру Бэссингтон-ффренчу. Ему все про вас известно. Если с нами что-нибудь случится, он будет знать, кто в этом виноват. Так что лучше отпустите нас и убирайтесь из Англии поскорее.

– Неплохой блеф, но не более, – помолчав, сказал Николсон.

Он повернулся к двери.

– А что с твоей женой, ты, свинья? – крикнул Бобби. – Ты и ее тоже убил?

– Мойра еще жива, – ответил Николсон. – Право, не знаю, сколько ей еще осталось. Все зависит от обстоятельств. – Он отвесил им легкий насмешливый поклон. – Оревуар. Мне понадобится пара часов, чтобы закончить все приготовления. Можете пока развлекаться, обсуждая свои дела. Без нужды я не стану затыкать вам рты кляпами. Понятно? Начнете звать на помощь, я сразу вернусь и позабочусь об этом.

Он вышел и запер за собой дверь.

– Это неправда, – сказал Бобби. – Это не может быть правдой. Такого просто не бывает.

Но он не мог не понимать, что такое бывает и произойдет с ними.

– В книжках герои всегда спасаются в последнее мгновение, – сказала Фрэнки, стараясь обнадежить его. Но она и сама не питала особых надежд. По правде говоря, она совсем пала духом. – Эх, если б только я сказала Роджеру! – всхлипнула она.

– А может, Николсон все-таки поверит, что ты сказала? – предположил Бобби.

– Нет, – возразила Фрэнки. – Похоже, на него не подействовало. Этот человек слишком умен, черт бы его побрал.

– Нам с ним не справиться, – мрачно сказал Бобби. – Ты знаешь, что меня больше всего гложет?

– Нет. Что?

– Что даже сейчас, когда нас вот-вот отправят на тот свет, мы все еще не знаем, кто такой Эванс.

– Давай спросим у него, – предложила Фрэнки. – Что-то вроде последнего желания. Он не сможет отказать. Я, как и ты, просто не могу умереть, не удовлетворив свое любопытство.

Помолчав немного, Бобби сказал:

– Как ты думаешь, стоит ли нам вопить и звать на помощь? Больше нам ничего и не остается.

– Пока не будем, – сказала Фрэнки. – Я не думаю, что кто-нибудь нас услышит, иначе он ни за что не стал бы так рисковать. Вопли давай оставим напоследок. Меня так утешает, что я могу говорить с тобой. – На последних словах голос ее слегка дрогнул.

– Я втянул тебя в жуткую переделку, Фрэнки.

– А, ладно, я и сама бы влезла. Мне так хотелось. Бобби, как ты считаешь, он действительно сделает это? Убьет нас?

– Я очень боюсь, что да.