Загадка с девятью ответами

– Тем вечером, уже довольно поздно, мне пришлось поехать на исследовательскую станцию по делу,- продолжил он,- То есть я пообедал и ненадолго отправился туда. Закончив работу, я поехал по Лизардбриджскому шоссе домой. Стоял туман, и я ехал медленно. Проезжая летний домик, я увидел встречный автомобиль. По причине тумана он тоже еле полз, поэтому я смог как следует разглядеть пассажиров. Вел машину Хассендин, а рядом с ним сидела Ивонн. Даже на ходу я смог заметить, что она выглядит странно. Кроме того, что она могла делать в машине этого щепка вдали от города? Я знал ее слишком хорошо, чтобы заподозрить, будто она задумала изменить мне с ним.

Все это выглядело весьма странно. Поэтому я, миновав автомобиль.Хассендина, стал разворачиваться, чтобы догнать его и проследить за развитием событий. Однако в тумане я угодил колесом в канаву и лишь с трудом смог выбраться. Это заняло несколько минут. Наконец, развернувшись, я поехал вслед за ними.

Вскоре я увидел летний домик, машину у входа, а в окне – свет, которого еще недавно не было. Я остановился в воротах, вылез из автомобиля и пошел к двери. Она оказалась заперта.

Я не стал стучать. Это заставило бы Хассендина насторожиться, а я все равно остался бы на улице. Вместо того я подошел к освещенному окну и сквозь щель в занавесках заглянул в комнату. Ивонн лежала в кресле ко мне лицом. Я решил, что ей стало плохо – упала в обморок или что-то в этом роде. Понимаете, я несколько растерялся. Этот щенок Хассендин метался по комнате, чем-то сильно взволнованный.

Когда я уже стал подумывать о том, чтобы разбить окно, он ринулся вон из комнаты. Я предположил, что он намерен сбежать, бросив Ивонн – возможно, больную – в доме. Это меня порядком разозлило, и я, отказавшись от мысли вломиться в дом через окно, стал следить за входной дверью, чтобы поймать его на выходе.

Затем, к моему удивлению, юный мерзавец вновь появился в комнате, держа в руке какой-то предмет – я не мог его разглядеть. Он подошел к Ивонн, поднял руку и выстрелил ей в голову. Намеренно. Помните: о несчастном случае здесь и речи быть не может! Все мои мечты, уже готовые осуществиться, рухнули на моих глазах. Согласитесь, довольно неприятно пережить такое.

Маркфилд резко подался вперед, будто бы затем, чтобы выбить пепел из трубки. Когда он выпрямился, лицо его опять было бесстрастно.

– Я не психолог, чтобы в подробностях, описывать вам чувства, охватившие меня в тот момент. По правде говоря, я даже сомневаюсь, что чувствовал что-то, помимо желания прикончить этого щенка. В общем, я разбил стекло, сунул руку в дыру, отодвинул щеколду и прежде, чем он смог понять, что происходит, уже оказался в комнате. Не знаю, что он подумал, увидев меня. Его лицо исказилось от изумления и ужаса. Он только начал поднимать руку с пистолетом, когда я набросился на него и схватил его за запястье. Завязалась драка, но у Хассендина не было ни малейшего шанса. Я два раза выстрелил в нею. Когда он упал, и кровь хлынула у него изо рта, я понял, что попал ему в легкое, и больше о нем не волновался. Рана была смертельной. По крайней мере, я на это надеялся.- На этих словах в голосе Маркфилда зазвучала горечь, но уже через секунду он, сделав над собой усилие, заговорил прежним бесстрастным тоном:

– В чрезвычайной ситуации соображаешь быстро. Первым делом я бросился к Ивонн…- Не в силах передать словами то, что произошло дальше, он завершил фразу пожатием плеч.- С моей мечтой было покончено. Теперь оставалось только спасать собственную шкуру. Я еще раз взглянул на Хассендина, раздумывая, не выстрелить ли в него последний раз, чтобы уж наверняка, но ему, похоже, и без того пришел конец. Кроме того, первые три выстрела и так наделали достаточно шума. Четвертый мог привлечь внимание какого-нибудь прохожего. И я не стал стрелять. Подобрав пистолет, я стер с него свои отпечатки и бросил обратно на пол. То же самое я проделал с оконной щеколдой. Больше я в доме ничего не трогал, значит, все следы были уничтожены.

Тут мне пришла в голову одна вещь. Силвердейл постоянно всюду забывал свой мундштук. Положит на скамейку или на стол вместе с тлеющей сигаретой и уйдет. В тот самый день он оставил его в моем кабинете, и я сунул его в карман, намереваясь потом вернуть его хозяину. Пока же он лежал в моем жилетном кармане.

В пашем мире каждый сам за себя. Мне нужно было во что бы то пи стало спастись из западни, в которую я угодил. Л Силвердейл пусть сам выпутывается. У него ведь, скорее всего, имелось алиби, тогда как у меня его не было. В любом случае, чем больше путаницы оказалось бы в этом деле, тем труднее было бы вам, друзья, напасть на мой след. Я не понимал, как, в случае, если все раскроется, я смогу доказать в суде факт самообороны, когда мне самому прекрасно известно, что никакой самообороны не было. К тому же в доме Ивонн лежали эти проклятые любовные письма. Увидев их, полицейские немедленно заинтересуются мной. И я окажусь в весьма затруднительном положении.