Загадка ночного стука

Пока, однако, учебный день продолжался вполне спокойно. После злоключений с сумкой Романа Ивановича девятый «В» явно выдохся. На физике в классе царил полный покой. А на следующих двух уроках даже нервная химичка Алевтина Борисовна с удовлетворением отметила, что «эти ребята переменились в лучшую сторону».

Лешка Пашков тоже добился своего. Моя Длина заявила в полном восторге, что он «просто классно сорвал урок у Романа». Затем они с Лешкой вместе отправились покурить на школьный двор.

Наконец первый день нового учебного года завершился. Компания с Большой Спасской поднялась на шестой этаж дома Олега и проверила новую нитку, которую утром Олег и Женька вновь прилепили к двери Македонских. Нитка оказалась цела.

— Тогда разбегаемся по домам, — принял решение Олег. — Во-первых, мне надо подумать. А во-вторых, послушать. Если там что-то опять будет происходить, мы с Женькой мигом вас вызвоним.

Однако сколько Олег и Женька ни прислушивались, наверху ничего подозрительного заметить не удалось. Там было совершенно тихо.

— Может, все же святая вода помогла? — спрашивал Женька у Олега.

— Тогда кто нашу нитку порвал? — не соглашался мальчик в очках.

Затем они вспомнили, что в бутылке Катиной бабушки не осталось ни капли.

— Теперь Катьке влетит, — расстроился Женька.

— Раньше соображать надо было, — поглядел на него с укором Олег. — И предка моего тогда бы до белого каления не довели.

— Вечно ты любишь ворошить прошлое, — отмахнулся Женька. — Все равно теперь ничего изменить нельзя. Может, просто нальем в бутылку Катькиной бабки кипяченой воды из чайника?

— Кипяченой нехорошо, — покачал головой Олег. — Там осадок. И вообще… Давай лучше «Эвиана», — открыл он пластиковую бутылку с альпийской горной водой.

— По крайней мере это Катиной бабке не повредит, — ответил Женька. — Она совершенно чистая. Мой отец ее даже в аккумулятор заливает.

— Мой тоже, — кивнул Олег. — Он говорит, она лучше дистиллированной.

— И вообще она, может быть, даже святая, — подхватил Женька. — Там, в Альпах, кажется, есть какие-то монастыри. И даже часовня Вильгельма Теля.

— А он разве был святым? — засомневался Олег.

— То ли святым, то ли стрелком из лука, — беззаботно ответил Женька. — А может, и то и другое вместе. Во всяком случае это крупный национальный герой. Для Катькиной бабки вполне сойдет.

Уняв таким образом угрызения совести, друзья вооружились большой воронкой и наполнили «Эвианом» заветную бутылку от отца Бориса.

— По-моему, даже получилось больше, чем было, — сказал Олег. — Надо немного отлить.

— Давай сюда! — вырвав из рук у Олега бутылку, Женька сделал несколько глотков прямо из горлышка. — Все равно мне пить захотелось, — пояснил он свои действия. Затем мальчики позвонили Кате.

— Вот молодцы, что вспомнили, — обрадовалась та. — Не хватало мне еще скандала от бабки.

— Тогда мы с Вульфом сейчас выходим, а ты давай нам навстречу, — распорядился Олег. — Мне не хочется слишком надолго пост покидать.

Отдав бутылку и в темпе выгуляв Вульфа, ребята вернулись.

— У меня такое чувство, что это дело вот-вот прояснится, — кинул Олег выразительный взгляд на потолок.

— Лучше бы это навсегда кончилось, — уже не испытывал страсти к расследованию Женька. — Ничего хорошего от Петра Кирилловича я не жду.

— Ну, ты прямо, как Темыч, — хмыкнул Олег.

— Темычу хорошо, — отозвался с тоскою Женька. — Небось, не ему сигналы бедствия подавали.

— Во всяком случае мы уже слишком далеко зашли, чтобы отказываться от этого дела, — настаивал на своем Олег.

Тут Женьке возразить было нечего. Он тоже считал, что двигаться можно только вперед.

— Раз уж Петр Кириллович к нам привязался, — с обреченным видом проговорил он, — то или он нас, или мы его.

До возвращения родителей друзья несли вахту. Несколько раз сверху вроде бы раздавались какие-то шорохи. Но потом Олег и Женька приходили к выводу, что там по-прежнему тихо.

Сгустились сумерки. Родители Олега почему-то опаздывали.

— Слушай, Женька, пока их нет, давай окна у Македонских проверим, — скомандовал Олег. — Только по очереди.

Сперва во двор бегал Женька. Окна пустой квартиры были совершенно темными. Разведка, предпринятая минут тридцать спустя Олегом, тоже не дала результатов. Кажется, у Македонских больше не наблюдалось никаких странностей. Олег на обратном пути проверил и нитку. Дверь в квартиру никто с утра не открывал.

Потом вернулись родители. Борис Олегович был раздражен какими-то неприятностями по службе. Поэтому за ужином вновь начал допытываться у Олега и Женьки, что за безобразие они учинили минувшей ночью.

— Цветы поливали, — выдвинул Олег прежнюю версию.

— Земля пересохла, — подхватил Женька.

— Жара такая, — продолжал Олег — Ни одно растение без воды долго не выдержит. Жалко же!

Беляев-старший покачал головой. И версии не принял.

— Возраст у вас, конечно, сейчас тяжелый, — с высоты собственного жизненного опыта изрек он. — Но не до такой же степени, чтобы вы окончательно одурели.

— Боренька, ну зачем так! — Нина Ивановна почувствовала, что муж вот-вот взорвется.