Загадка Катилины

Теперь о Цицероне. Никто из его предков не занимал государственных постов. Он первый из его семейства выбился наверх — что называется, «новый человек». И он сам добился успеха — стал консулом. Многие аристократы воротят от него нос, презирая его за бесхитростность, за его красноречие и за успех среди простого народа. Подобно комете, он появился ниоткуда, он выделяется среди остальных политиков, как павлин среди птиц. С какой-то точки зрения он тоже способен поколебать государственные устои, как и Катилина. И он бы представлял серьезную опасность, будь его принципы слишком твердыми и неизменными.

Катилина и Антоний объединились. С самого начала они надеялись на победу. Катилина всегда и везде напоминал аристократам о невысоком происхождении Цицерона (хотя его семью нельзя назвать бедной), но он же их и напугал своими радикальными лозунгами и поставил в затруднительное положение — Цицерона они не переваривали, а Катилину боялись.

Что до Цицерона, то в той кампании ему помогал его брат, Квинт. Однажды после выборов, когда мне случилось по делу посетить дом Цицерона, тот показал мне свою переписку с братом, в которой они обсуждали ход выборов; он так гордился этими письмами, что собирался переписать их и издать своего рода памфлет, как руководство для успешного ведения избирательной кампании. С самого начала Цицерон с братом решили любой ценой предотвратить избрание Катилины. Во время избирательной кампании принято клеветать, но Цицерон установил новые правила. Он распространял слухи, которые передавались из уха в ухо, и время от времени громогласно обвинял Катилину с трибуны. Я даже и не совался на Форум, зная, что встречу там Цицерона, пылко произносящего речь в кругу толпы. Но слухи и надписи преследовали меня по всему городу. Если половина из того, что говорили про Катилину, — правда, то его следовало убить еще в утробе матери.

— А в чем его обвиняли?

В огромном количестве грехов. Как обычно — в коррупции, в том, что он подкупал избирателей и давал взятки официальным лицам. И это, возможно, правда, принимая во внимание финансовую поддержку со стороны Красса — для чего еще нужно так много денег, кроме как на взятку? Когда римляне узнают, что кандидат богат, они начинают ходить за ним по пятам с протянутой рукой.

Цицерон вытащил на свет старые истории с коррупцией, когда Катилина был администратором в Африке. Несколько лет назад его уже обвиняли — и более того, Цицерон сам его и защищал! Катилину признали невиновным. Политики часто обвиняют друг друга в преступлениях. И всегда обвинение и оправдание не имеют ничего общего с действительностью — это всего лишь политические приемы, а если человек и вправду виноват — это чистое совпадение.

Но были и более серьезные обвинения — инцест, половые извращения, убийства… Но, как мне кажется, разговоры о политике начинают надоедать…

— Нет, совсем нет! — По глазам Метона было ясно, что я полностью завладел его вниманием.

Я прочистил горло.

— Ну ладно. Говорят, что во времена правления Суллы Катилина был одним из его приспешников и приносил ему отрезанные головы в обмен на вознаграждение. Говорят, что он даже убил собственного зятя; его сестра хотела избавиться от мужа, и Катилина хладнокровно исполнил ее желание, а потом внес имя этого человека в список врагов Суллы.

— Это правда?

Я пожал плечами.

— Люди были жестоки во времена Суллы. Красс сделал себе состояние, прибирая к рукам имущество убитых. Когда убийство узаконено, в человеке просыпаются самые низменные чувства. Возможно, то, что говорят о Катилине, правда, а возможно, что и нет. Его однажды уже привлекали к суду за убийство через двадцать лет после того случая, но признали невиновным. Кто знает? Но это только одно из приписываемых ему убийств.

Несколько лет назад, вернувшись из Африки, Катилина в очередной раз женился. Говорят, что его избранница отказывалась выходить за него замуж, пока жив его законный наследник, и поэтому Катилина убил собственного сына. А о ней говорят, что она — дочь одной прежней любовницы Катилины, возможно, даже его собственная дочь.

— Кровосмешение! — прошептал Метон.

— Цицерон вслух этого не говорил, лишь намекнул. И это только первое из приписываемых ему прегрешений против морали. Считается, что он совратил одну весталку десять лет тому назад; но я мало знаю о том случае, хотя мне приказали разведать про него побольше. Тогда мне в первый и последний раз пришлось лично общаться с Катилиной, и мне показалось, что он очень загадочный человек — в высшей степени притягивающий к себе и очень подозрительный. Цицерон любит намекать на этот случай, но не совсем в открытую, поскольку сестра его жены — весталка, и ее тоже обвиняли в связи с Катилиной! Да, во многих отношениях Рим — просто маленький провинциальный городок.

— А что, про весталку — это действительно правда? — Метон определенно заинтересовался этим вопросом.