Загадка Фестского диска и змеепоклонники

Я начинал понимать — здесь послание. В музее я увидел то, что воистину должно изумлять: город и его символы словно не знали исторического развития! Из древних корней сразу же, в законченном виде выросла могущественная метрополия Центральной Америки, а с нею науки, религия и искусство, и им в этой стране уже пятнадцать столетий. Возникла система мышления, детерминированная с самого начала, логически последовательная и ясная.

Археолог Лоретта Сежурне, автор множества открытий в Теотиуакане, в книге «Pensamiento у Religion en el Mexico Antique» («Мысль и религия древней Мексики») с изумлением задается вопросом, была ли эта научная картина мира созданием коллективным, или же она рождена одним духовидцем? И склоняется к последнему. Только могучее и ясное видение человека и пресмыкающимся во прахе, и окрыленным вдохновением с небес позволило создать этот пророческий символ змея-птицы.

Думаю, так оно и было. Ибо разве не так же возникали иные великие доктрины? Появлялся учитель, который излагал свое миропонимание в уже законченном виде. В Теотиуакане — его пророка мы знаем — это научное понимание жизни, думал я, было чем-то большим, нежели просто наитие по вдохновению. Оно было явлено как чистая информация о явлениях жизни с убедительной достоверностью, — отсюда и сила воссоздания его красками на стенах и резцом на камне. Это должно быть прозрачное и обращенное к всеобъемлющему разуму знание. Какое именно и о чем?

Эр было пять, Солнц мира пять, четыре уже миновали, и в пятой эре живут люди — учил миф о Солнцах. Каждая эра оканчивалась катастрофой, во время которой исчезали какие-то живые существа.

При первом же чтении в последовательности эр, приводимой в Хронике Куаутитлана, мне бросилось в глаза сходство ее мифа с историей Земли, ее животного царства, предложенной палеонтологами:

О том, что зарождение жизни связано с морем, сказано в книгах бытия многих народов (Библия, «Калевала», «Пополь-Вух», папирусы египтян и др.). Сказано в них также и о том, что создавал Бог все виды постепенно. Но ни один древний источник не классифицирует животного мира так детально, так логично, в таком соответствии с современными знаниями, как мексиканский Миф о Пяти великих эрах, или Пяти Солнцах.

Начать с того, что миф о Солнцах — это изложение эволюции. Графически она отображена в виде Древа Жизни. Я — стою перед ним, оно на стене, извлеченной из-под развалин Теотиуакана, поврежденной потеками: выцветшие краски складываются в исполненную глубочайшего смысла ценнейшую и менее других оцененную фреску мира.

Вот Рай. Это страна духов — человечков, говорящих на языке лент из двух полосок с двумя тройками квадратиков, как будто для выражения идеи трехбуквенного генетического кода; человечков, пытающихся перешагнуть через нечто или несущих на плечах нечто вроде ярма, так напоминающего форму, которую принимают хромосомы во время деления клеток…

Я вышел на свет. Ветер нес сухую пыль. Земля в это время года совершенно затвердела. Я начал взбираться на пирамиду. Камни были мелкие — вулканический туф. Камни, обработанные в виде брусков, составляли стены пирамиды, заполнена она была необработанным туфом.

Узкие, высокие ступени заставляли идти боком или чуть ли не на кончиках пальцев. Повизгивая и охая, тяжело дыша и размахивая руками, толпа, стадо благородных млекопитающих — взбиралась наверх, то и дело помогая себе руками.

— Почему разрешают проносить транзисторы сюда? Ведь запрещено! — на ломаном испанском вопрошал проводника американец, возмечтавший в тиши насладиться своим присутствием здесь. — Угомоните их!

— Si, senor! Да, господин, — соглашался с ним проводник в соломенной шляпе, с черными усиками. — Но они скажут, что здесь у себя дома. Дома!

Я глянул вокруг: всюду смуглые лица — кофе с молоком, охра или жженая сиена, юркие, словно огонь, дети, раздобревшие матроны. Веселая беззаботность, добродушная болтовня, семейные разговоры поверх голов. Да, они были у себя дома! Более того — в своей семье! Черные волосы и черные глаза у всех не были случайностью, а являли, так сказать, продукт генов, отличных от моих. Они были такими, потому что все в них развивалось по «плану», переданному генами людей, отживших здесь две тысячи лет назад. Эти гены, копировавшиеся на протяжении сорока поколений, явились сюда в новых телах.

Трое детей на верхней площадке, наклонившись над крутой лестницей, скандировали: