Загадка чертежей инженера Гурова

- Есть и этому объяснение,-ответил Киреев.- Иглицкий, конечно, имел возможность только по радио сообщить своему резиденту, куда он намерен спрятать фотоаппарат. Сообщение нужно было к тому же еще и зашифровать, а делалось это, сами понимаете, в какой обстановке. Иглицкий, безусловно, торопился, нервничал. Мог в таких условиях и неточно зашифровать номер нашей машины. Да и резидент из-за каких-нибудь помех, вероятно, принял лишь часть цифр этого номера.

- Позвольте, а сам-то Иглицкий как же мог заранее знать номер нашей машины?-спросил Никитин.

- Ну, это просто. Из окна дачи он отлично видел, на чем мы приехали. А поскольку машина у нас была только одна, ему ясно было, что мы возьмем его в эту машину. Он и сообщил номер нашей машины своему резиденту. По радио, однако, как я уже сказал, удалось, видимо, принять только первые две цифры. Вот они и интересуются теперь всеми нашими машинами, номера которых начиняются с этих двух цифр. Факты это подтверждают. Они хотели угнать машину с номером 22-51, мы с вами чуть не наскочили на доску в "Победе" номер 22-47. Обшивку сиденья порезали в автомобиле Куницына 22-43. А номер "Победы", на которой мы Иглицкого привезли с дачи Лопухова в Москву, 22-45.

Полковник в задумчивости прошелся по кабинету.

- Похоже, что все это действительно так, - сказал он негромко.

- Конечно, так!-воскликнул Киреев.-Разрешите мне вызвать из гаража машину номер 22-45, и я вам не только извлеку из нее микрофотоаппарат Счастливчика, но и поймаю с ее помощью того, кто прислан к нам за этим фотоаппаратом.

- Разрешаю,-охотно согласился полковник Никитин.

Спустя несколько минут машина 22-45 была уже во внутреннем дворе управления генерала Сомова.

Едва увидев ее из окна, майор Киреев выбежал из кабинета полковника, а Никитин, усевшись за письменный стол, попытался заняться другими делами. Сосредоточиться, однако, не удалось. Никитин лишь механически пробегал глазами строки текста различных документов, почти не улавливая их смысла. То и дело косился он на настольные часы. Минутная стрелка, хотя и очень медленно, переползала все же от одной цифры к другой, а Киреев все еще не возвращался.

Когда прошло четверть часа, Никитин решительно поднялся из-за стола, намереваясь пойти во двор и посмотреть, почему так долго возится там майор Киреев, но в это время в коридоре раздались поспешные шаги.

"Наконец-то!"-с облегчением подумал Никитин и снова уселся за стол.

Стремительно распахнулась дверь кабинета, и майор Киреев почти церемониальным шагом направился к столу полковника. Достаточно было лишь взглянуть на счастливое лицо майора, чтобы понять, что поиски тайника Иглицкого успешно завершились.

- Ну, поздравляю, Антон Иванович, от всего сердца поздравляю! - вставая, радостно проговорил Никитин.

Крепко пожав протянутую руку, Киреев подал полковнику выкрашенный темно-коричневой краской микрофотоаппаратик.

Полковник внимательно повертел его перед глазами и вынул из него кассетку с пленкой.

- Эту штучку мы отправим теперь в фотолабораторию и посмотрим, что там запечатлел Иглицкий. Ну-с, а что же мы дальше будем делать?

- Ловить того, кто за фотоаппаратом прибыл,-не задумываясь, ответил Киреев.

- У вас есть какой-нибудь определенный план?

- Да, есть, товарищ полковник!-торжественно ответил Киреев и стал докладывать подробности своего замысла.

В ноль десять

В половине двенадцатого ночи машина номер 22-45 стремительно неслась по Ленинградскому шоссе, направляясь к Аэропорту. За рулем ее сидел Киреев, на заднем сиденье - Голубев. В зеркальце над ветровым окном машины майор видел его заспанное, недоумевающее лицо, освещенное мелькающим светом уличных фонарей. Казалось, он еще не пришел в себя после того, как Киреев неожиданно разбудил его, заявив, что нужно срочно выехать в кафе "Светлячок", где Голубев сможет оказать ценную услугу советской контрразведке.

Чувствовалось, что майор Киреев очень торопился. Он гнал машину почти на предельной скорости. За правым окном промелькнули огни гостиницы "Советской", стадион и метро "Динамо". Машина приближалась к Аэропорту. Вот и наземный вестибюль метро, а немного подальше-кафе "Светлячок".

Киреев затормозил машину и обернулся к Голубеву:

- Подождите меня. Я вернусь минут через пять.

Майор торопливо выскочил на тротуар и скрылся в дверях кафе, из открытых окон которого слышалась веселая музыка... А когда Киреев вернулся к машине, Голубева в ней не было.

Звонок, которого Киреев ждал весь следующий день, раздался лишь вечером.

- Киевский вокзал, поезд семнадцатый, вагон шесть,-лаконично докладывал майору его помощник. - Купе четвертое. Три места в нем наши.

- Когда отходит? - спросил Киреев.

- В ноль десять.

В купе мягкого вагона сидели три пассажира. Двое у окна беспечно разговаривали, делились впечатлениями о столице, третий читал газету. Тех, что беседовали, по выговору легко было принять за украинцев. Оба они были молодые, загорелые, веселые. Пассажир, погрузившийся в чтение газеты, выглядел постарше. Казалось, он так увлекся какой-то статьей, что и не замечал ничего, что происходило в купе.