Загадка Бомарше

– Мне, раздеться? – почему-то удивился он. – Так кто же тогда из нас проститутка я или ты? А, впрочем, можно начинать и с этого. Так, ты хочешь, чтобы я разделся?

– Я хочу, чтобы вы легли спать. Завтра, когда вы протрезвеете, вам будет стыдно за все вами сказанное.

– Мне никогда не бывает стыдно, ни за что, – возразил он. – Стыд – сродни глупости, это удел неполноценных, таких, как ты. От тебя за сто верст несет неполноценностью. О, я знаю ты кто, ты – мышка. Ты такая незаметная, что я тебя до сих пор не заметил. Ты говоришь, что ты актриса?

– В два часа ночи это не имеет никакого значения. У вас завтра в девять часов репетиция, если вы сейчас не ляжете, вы не встанете.

– Тебе-то что за дело, – пожал он плечами, развязывая галстук. – Ну, не лягу, ну не встану, мир что ли обвалится, земля распадется на части? О, какая глупая баба, я понял тебя, ты всего боишься. А вот мне на все наплевать. А что мы будем репетировать?

– Вашу пьесу.

– А, мою пьесу. Ты что там играешь?

– Да, играю.

– И что у тебя за роль? Бабы яги, наверное.

– Сейчас это не имеет значения. Позвольте, я вам помогу раздеться. Если вы уляжетесь в костюме, завтра он будет мятым. А я все аккуратно развешу.

Феоктистов пристально посмотрел на нее, но сознание его еще было в тумане, и он никак не мог по-настоящему ее разглядеть. Он лишь чувствовал, что она какая-то странная. Может, дура.

– Я понял, ты – извращенка. У тебя странное извращение, ты любишь раздевать мужчин.

– Вы правильно догадались, это мое любимое занятие. А потому не мешайте мне вас раздевать. Лучше помогите.

– И что же я должен, по-твоему, сделать?

– Для начала вытянуть вперед руки, чтобы я сняла пиджак. Давайте, будьте умницей, вытягивайте.

Неожиданно для себя Феоктистов послушно вытянул вперед руки, а женщина быстро и ловко сняла с него пиджак.

– Молодец, – похвалила она его. – Теперь, то же самое сделайте и с ногами.

– Брюки, ни за что, – вдруг заерепенился он. – Они скрывают самое ценное из того, что есть у меня. Я никому это не показываю без необходимости. И тебе тоже. А вдруг сглазишь.

– Не говорите глупости. Лучше вытяните ноги.

И снова Феоктистов послушно вытянул, только на этот раз ноги, женщина сняла ботинки, затем попыталась расстегнуть брюки, но тут он вдруг стал вырываться.

– Ты хочешь меня изнасиловать. Я не желаю с тобой заниматься любовью. Ты не красива. Ты – просто уродина!

– Да, я уродина, – невозмутимо согласилась она, – и вам нет смысла волноваться, никто на вашу невинность не покушается.

Феоктистов вдруг рассмеялся.

– Ой, уморила. Да, знаешь, сколько у меня было женщин. Больше чем у тебя волос на голове. Меня бабы просто обожают.

– Я рада за вас. Только сейчас вам лучше всего спать.

Женщина склонилась над ним и ловко избавила его от брюк. Он даже не успел вовремя выступить с протестом. Но, оставшись без одежды, он неожиданно рассердился.

– Кто тебе разрешил снимать с меня брюки, извращенка. И что ты ко мне приклеилась, как жвачка к скамейке. Думаешь, я замолвлю словечко, и тебе дадут хорошую роль? Фигу. – Для большей убедительности он, в самом деле, показал фигу. – С такой рожей только прокаженных играть. В следующий раз я напишу пьесу, где действие происходит в лепрозории. Вот в ней у тебя точно будет роль главной прокаженной.

Сказав этот короткий спитч, Феоктистов вдруг встал, сделал несколько шагов, но неожиданно стал падать. Женщина лишь в последний момент успела его перехватить.

– Вам нельзя так много пить, Константин Вадимович, – с укоризной сказала она.

Но Феоктистову уже было не до разговоров с ней, им овладела непреодолимая сонливость. В ответ лишь хватило сил только что-то промычать. С ее помощью он дотащился до кровати и кулем упал на нее.

И все же силы на последнюю реплику у него еще оставались.

– Сгинь сатана! Что хочу, то и делаю, никто мне не указ.

Через несколько секунд Феоктистов уже громко храпел.

Глава 2

Было еще раннее утро, когда Феоктистов проснулся. Ему понадобилось какое-то время, чтобы осознать, где он лежит. Внезапно он ощутил сильную жажду. Вставать жутко не хотелось, но и терпеть ее он не мог. Не без усилий Феоктистов сполз с кровати, и нетвердой походкой направился к столу. Так как в номере было еще темно, пришлось шарить в поисках графина по нему руками.

Но графина на столе не оказалось. Это моментально вывело Феоктистова из себя.

– Черт побери! Есть в этом паршивом номере хоть капля воды! Хотя бы одна капля! – Со всего размаха его кулак опустился на стол. Не удержавшись на ногах, он полетел в кресло, в котором примостилась на ночь Аркашова. Когда на нее упало тяжелое мужское тело, она закричала.

Ничего не понимающий Феоктистов вскочил на ноги и уставился на женщину.

– Вы, вы кто? Горничная? Да как вы смеете тут находиться! Что за порядки в вашей гостинице! Я буду жаловаться!

– Доброе утро, Константин Вадимович, – уже спокойным тоном ответила Аркашова. – Я не горничная. Я актриса. Актриса театра, в котором вы будете ставить свою пьесу. И сегодня в девять часов у нас первая репетиция. Пожалуйста, не опаздывайте. А я с вашего разрешения пойду.