Загадка 602-й версты

Иван надевал полушубок, чтобы отправиться в засаду. Но сегодня он не сунул, как обычно, за отворот полушубка наган. Револьвер так и остался лежать под подушкой, а Полозов перекинул через плечо ремень с колодкой маузера. Увидев входящего отделкома, спросил:

— Кто сейчас в наряде?

— Отделение Злобина,— ответил Козаринов и, не дожидаясь дальнейших вопросов Полозова, добавил:— Как хотите, товарищ командир, но надо что-то придумать.

— Ты это о чем?— не понял Полозов.

— О ваших дежурствах в домике покойного. Ведь на целую ночь уходите.

— Ну и что же, не один иду. Кроме того, мы в засаде. Они не ждут нашего удара.

— Все равно,— упорно проговорил отделкой.— Случись что, пока постовой у моста поднимет тревогу да пока мы соберемся... В общем, мы все очень тревожимся.

— Кто это все?— строго спросил Полозов.— Разве бойцы знают?

— Никто ничего не знает,— заверил отделкой.— Только вы, я и Леоненко. Однако все догадываются. Не скроешь. И очень тревожатся.

— Пустяки,— Отмахнулся Полозов, но видя, что отделком упрямо насупился, спросил:— А ты что предлагаешь?

— Телефон будки шестьсот второй версты соединить только с нашей казармой. Телефон-то у Когутов еще не сняли. Вы придете на место, повернете один раз ручку аппарата, мы будем знать, что дошли и все в порядке. Прошло десять минут, вы опять — оборот ручки, и мы знаем, что у вас все в порядке.

— И так каждые десять минут?— злясь, спросил Полозов.

— Так каждые десять минут,— со спокойным •упрямством подтвердил Козаринов.— А если у вас там что-нибудь случится, вы дадите продолжительный звонок, и мы по тревоге за одну минуту к вам на помощь прибудем.

— Да понимаешь ли ты,— насмешливо заговорил Полозов,— что телефонный трезвон в пустом доме ночью и на путях будет слышен. В общем, мы бандитов предупреждать будем: «Не лезьте к домику на шестьсот второй версте. Там чекисты в засаде».

— Мы тоже не без понятия,— обиделся отделком.— Вы в аппарате скусите верх проволочки с молоточком, который бьет по звонкам. Вот я и кусачки приготовил. А в отверстие натолкайте ваты. Вот она. И в будке будет полная тишина.

— Значит, все продумано?— усмехнулся Полозов, затягивая поясной ремень.

— А как же. Все продумано,— согласился Козаринов.

— Теперь остается только просить начальника станции, чтобы он приказал отключить домик Когутов от общей линии.

— А чего его просить,— флегматично ответил отдел ком.— Какой дурак со станции в пустой дом звонить будет. Ни в жизнь.

— Но должен же кто-то отсоединение сделать?— рассердился на непонятливого отделкома Полозов.

— Так это уже сделано,— глядя в сторону, ответил Козаринов.— Я в гражданскую во взводе связи был. А здесь дело совсем плевое.

— Ну и ну!— удивленно протянул Полозов.— Со всех сторон обложил. Как медведя в берлоге,— и после небольшой паузы спросил:— Слушай, Козаринов, а ты часом не с Украины?

— Не-е-т,— удивленно ответил отделком:—Я из-под Пскова. Мы — скопские.

— То-то! А я уж думал, что вы с Могутченко земляки,— вздохнул Полозов.— Ты такой же настырный,— Полозов говорил сердито, но Козаринов почувствовал одобрение в голосе командира.

— Что ж, у начальника отдела характер правильный,— удовлетворенно рассмеялся он.— Я уже пятый год под его началом хожу. Вот тут, товарищ командир, кусачки и вата.

Положив в карман сверток с кусачками и ватой, Полозов вышел из казармы. Через десяток минут они с Леоненко уже бежали по лесу к дому Когутов. Но перед тем как пуститься в путь, уже стоя на лыжах, Леоненко сказал Полозову:

— Товарищ командир, «Никола Угодник» хочет говорить с Немко.

— Когда?

— Завтра ночью. После вечернего восьмичасового.

— И угодникам приходится по железнодорожному расписанию работать,— усмехнулся Полозов.

— А как же,— согласился боец.— Ведь Немко в часах не разбирается.

— Где состоится встреча?

— Немко не говорит, угодник запретил. И о вызове-то Немко от радости проболтался. Очень мы с ним подружились.

— Надо тебе побывать на встрече.

— Есть,— спокойно ответил бывший пограничник.

— Если встреча состоится, позови угодника ко мне,— приказал Полозов.— Авторитетно позови, чтобы не отказался и не удрал.

— Ясно, товарищ командир. Сделаю.

И еще одну ночь провели Полозов и Леоненко в пустом домике на шестьсот второй версте. Полозов выполнил все, что советовал Козаринов. Отвинтив звонки телефонного аппарата, он добрался до молоточка и отделив его кусачками, обмотал остаток стерженька ватой. Все это было проделано на ощупь, в почти кромешной темноте. Дав условный короткий звонок, Полозов остался дежурить, приказав Леоненко отдыхать.

Необходимость каждые десять минут давать сигналы по телефону вполне устраивала Полозова. Меньше дремалось. Рядом, уткнув нос в поднятый воротник полушубка, тихо посапывал Леоненко. За окном медленно тянулась темная лесная ночь. Очень редко — два-три раза за дежурство — ее взрывал грохот и яркий свет пролетавшего по путям поезда. Но даже грохот поездов не мог разбудить крепко спавшего, несмотря на холод, Леоненко. Не стал тревожить уставшего за весь день бойца и Полозов.