Zαδница Василиска

Опасаясь появления мстителей через сутки, ветеран подлёта проявил несвойственное ему благодушие – первые корабли начали появляться в системе на исходе десятого часа после уничтожения «Фьюриеса». К этому времени «Тюлень» успел восстановить запасы энергии, но был ещё далёк от зоны гарантированно безопасного прыжка. Близкое знакомство с дивизионом британских дестроеров или риск оказаться хрен знает где? Лобачевский предпочёл прыгнуть. И, не задерживаясь для определения координат, отправил корабль в ещё один переход сразу после зарядки накопителей – к чёрту на кулички, куда кривая вывезет, лишь бы сбить погоню со следа.

После эдаких экзерсисов что ожидает получить навигатор? Правильно, оказавшись хрен знает где, увидеть незнакомый рисунок звёзд в окружающем пространстве и в ближайшем будущем приятную перспективу несколько часов рассчитывать свои координаты. Глупо думать, что вывалишься в обычный космос рядом с неизвестной планетой. Но – вот она, голубушка, всего в паре астрономических единиц, и с её стороны кто-то благим матом телепатит в пространство призыв о помощи.

Сигнал бедствия в исполнении киберпереводчика звучал странно – низкий, грудной женский голос с явно выраженным эротическим оттенком раз за разом повторял:

– Мэйдэй… Мэйдей… Терплю бедствие! Частное грузовое судно «Шхуннхейд», порт приписки Новый Амстердам. Потерял ход, имею проблемы с системой жизнеобеспечения. На борту пять человек экипажа.

Пауза, резкий визг тонального сигнала, и снова:

– Прошу помощи… Прошу помощи… Частное грузовое судно…

– Опаньки?! Это кто так трогательно телепает? – Плетнёв прищурился, будто это могло помочь ему разглядеть на экране передающее судно.

– Далеко, отсюда не разобрать. Бэргэн, готовь дрон, надо глянуть, кому там припекло.

– Аппарат, между прочим, предпоследний. И тоже денег стоит!

Сам якут уже считал бы следующий прыжок. То, что британский керриер разворотили выпущенные его руками торпеды, здорово выбило комендора из колеи.

– Бэргэн, «Есть сбросить дрон!» я не услышал, потому что ты тихо говорил, или у меня со слухом проблемы?

– Как скажешь, начальник, Бэргэн уже за пультом, однако.

– Рад, что мы оба в порядке.

«Мэйдэй» транслировал старый убитый транспорт, который если и был когда-то красоткой, то очень, очень давно. Посудина уже наверняка потеряла счёт годам не то что с момента постройки, с последнего ремонта. За это время вдоль раздутых бортов пролетели сотни световых лет и добрый десяток календарных. Как такая развалина оказалась на орбите бродячей (не входящей в звёздную систему) планеты, можно было только гадать. Но не хотелось. Проще было расспросить экипаж, старательно подававший признаки жизни всеми доступными способами.

– Говорит исследовательское судно «Тюлень», капитан и владелец Аркадий Лобачевский. Какого рода помощь вам требуется?

– Рад слышать вас, капитан. Говорит Якоб ван Хеемсвик, шкипер этой старой лохани. У нас накрылись прыжковые накопители. Совсем. Но подыхать в одиночку эта дрянь не хотела, поэтому прихватила на тот свет ещё и тепличный модуль. Нам оставалось только молить Бога о помощи, но не очень долго, месяца полтора. Так что теперь мы точно знаем, как выглядит Божья милость – она чертовски похожа на ваш корабль.

Для межзвёздного транспорта нелетучий голландец был невелик – тысяч на пять тонн массы покоя. И удалиться на таком убитом корыте от основных транспортных коридоров могли либо полные отморозки, либо особи, стремящиеся смыться от смертельной опасности. Поэтому на переговоры Аркадий двинулся в сопровождении Семёна Плетнёва. А Семён нёс на себе полный комплект снаряжения тяжёлого имперского штурмовика.

На входе в шлюз Семён придержал командира за петлю страховочного фала, помогая погасить скорость и уменьшая нагрузку, приходящуюся на хрупкий скелет Лобачевского при контакте с полом.

– Н-да… – протянул Плетнёв, когда за ними закрылась дверь шлюза. – И с этой стороны ничуть не лучше.

Встречал их угрюмый молчаливый мужик, затянутый даже не в скафандр, в грязный рабочий комбинезон. Поздоровался, нечленораздельно представился и пригласил следовать за собой. На ногах проводник держался нетвёрдо.

Оглядывая переборки кольцевого коридора «Красавицы», десантник пару раз ковырнул их перчаткой, сбивая на пол ржавчину целыми пластами. Шаги спасателей грохотали в пустом коридоре гулко и раскатисто – со всех сторон их окружал голый металл, шли будто в пустой железной бочке.

Экипаж транспортника ожидал в небольшом помещении, некогда служившем столовой. По крайней мере, здесь были столы, стулья, утилизатор и терминал автоповара. Когда здесь ели в последний раз, сказать было трудно, но пили за этими столами регулярно. Собственно, этот процесс голландцы не стали прерывать и при появлении Аркадия и Семёна. Шкипер – по крайней мере, именно этот человек с бородкой и кольцом в ухе говорил с Лобачевским по комму, приглашающе помахал вошедшим банкой с джином. Остальные члены экипажа закивали, кое-кто даже промычал что-то дружелюбное.

– Я – капитан Лобачевский. Вы здесь главный?

Шкипер кивнул.