Zαδница Василиска

Потап уже собирался давать команду на драп, и плевать на трофеи, но тут позиции зелёных накрыла имперская артиллерия.

Бой тогда получился изрядный. Подкрепления подходили и к ополченцам, и к бородатым, но Потап и его команда в нём больше не участвовала — «Головастик» захромал на неродную конечность, засбоила система поддержания равновесия. Ротный рявкнул, и танк Потапа увезли в тыл на эвакуаторе.

Окончательно добили зелёных, когда во фланг прорвавшимся частям ударил седьмой батальон марковской дивизии, а танковый эскадрон отряда прорвался бородатым в тыл. Удрать удалось немногим. После этого фронт неделю стоял на месте — видно, у зелёных закончились резервы.

* * *

Не прошло и трёх суток, и вот они — почти родные тенты РПП отряда. Грохот и шипение, лязг и крики ремонтников. Кардинально изменилось только отношение персонала — солдатский телеграф слухи передаёт быстрее скорости звука, так что встречали Потапа и его тётку со всем уважением. А когда группа эвакуаторов начала подтаскивать ремонтопригодные трофеи, в числе первых подтащили пару «Шатунов». Танки на трейлере лежали грудой, вокруг прилично сохранившегося навалены детали фрагментированного.

— Твои? — давешний старшина кивнул в сторону подкатившего транспорта. На тушках ШТ бригада разгрузки, вяло матерясь, закрепляла антингравы.

— Мои.

— Молодец!

— Повезло. Случайно, в общем, получилось.

Старшина пожал плечами.

— Чем это ты второго развалил? У тебя же на «Головастике» тяжёлого вооружения не осталось?

— Это не я, — вздохнул Потап. — Зелёные раскатали. Мы его целёхоньким упаковали. Обидно, Сидор Михалыч. Как вспомню, аж зубы от злости чешутся.

— Какие твои годы, — улыбается старшина. — Ещё одного поймаешь, лучше этого. Теперь у вас в роте два танка будет?

— Не-а. Папа приказал «Шатуна» в эскадрон передать, у них в последнем бою один танк выгорел в ноль, безвозвратно. Мы, Михалыч, только кое-что из вооружения перебросим.

— Кто это — мы?

— Я. И тётка моя. С вашей, конечно помощью. Ещё шарнир в коленный сустав «Головастика» надо новый напечатать.

Механик скептически оглядел возомнившего о себе молодого.

— Это как вы собираетесь вооружение с «Шатуна» на «Головастик» навешивать?

— Не знаю пока. Тётя Оля прикинет, что там можно использовать, и как это к нашему шасси адаптировать.

Михалыч по-доброму, от души рассмеялся, хлопнул Потапа по плечу:

— Блин, парень, с твоей наивностью ты далеко пойдёшь! Ты хоть понимаешь, что половину программного кода переписать придётся? А изменение центровки пересчитать? Кто это делать будет? Я не возьмусь.

Потап радостно улыбнулся в ответ:

— Сидор Михалыч, тётя Оля для «Шатуна» половину расчётов по кинематике делала, а на «Головастике» дед её врио ведущего конструктора назначил. А программы… Могу и я переписать, она потом оптимизирует.

Техник «завис» на несколько секунд, переваривая информацию, но она, видимо, вошла плохо. Потребовала уточнения:

— Чё ты сказал? Дед?

— Ага. Мой дед. Её — папа.

С механика можно лепить статую «Иудей, узревший чудо Господне» — глаза оловянные, рот приоткрыт, правая рука тянется почесать затылок.

— Бакалдин… Тот самый Бакалдин — твой дед?

— Ну да. Только ты не ори так громко, Михалыч, народ оглядывается.

Желающих оценить результат скрещивания набралось изрядно — большая часть техников, свободные спецы из отрядного эскадрона и просто мимохожие зеваки кучками и поодиночке стояли у палаток РПП. Когда Потап вывел машину из ангара, пришлось остановиться, охотники поглазеть и потрогать перекрыли дорогу. Пришлось откинуть колпак и выглянуть из капсулы.

— Ни хрена себе, вы прибарахлились! — невысокий боец в такновом комбинезоне хлопнул ладонью по торчащей и-за правого «плеча» танка пусковой установке. — В зенитчики пойдёшь?

— М-да… Парень, когда родишь сына, Мишкой не называй, даже если жена упрётся! — без Егорши Самохвалова смотрины обойтись никак не могли.

Бесцеремонно расталкивая собравшихся, водила обошёл вокруг танка, цокая языком, приседая и хлопая себя по бёдрам.

— Это, Потап, не танк, это тетрис какой-то. Чё с неба падало, то на шасси и лепили. Удачи тебе, молодой, потому как без неё ты с такой дурной жадностью долго не проживёшь!

Эскадронец поворачивается к танку спиной:

— Пошли, парни. Я думал, чего умного подсмотрю, а тут цирк с конями.

Самохвалов засунул руки в карманы и пошёл к своему мотоциклу, насвистывая весёлый мотивчик. Большая часть любопытных, покивав для солидности, отправилась следом.

— Завидует, — поставил диагноз старшина.

— Пусть. Сидор Михалыч, у вас лазерный маркер далеко?

Потап загнал свой танк обратно в ангар. Через пятнадцать минут «Головастик» в нестандартном обвесе вновь вышел на открытое пространство. На левой стороне лицевой брони танка красовалось собственное имя — «Тетрис».

— Потап! Потап, ты что, заснул? — Тётка Оля, размахивая руками подпрыгивает у сваленного рядом с площадкой оборудования. — Давай сюда, быстрее, второй челнок на подходе, а мы ещё первую кучу не разобрали!