Zαδница Василиска

— А посторонитесь, пожалуйста, Кояма-сан! И передайте, прошу вас, мистеру О’Лири моё почтение и приглашение к столу.

Мистер О’Лири, он же Пётр Васильевич Хренов, величественно кивает в ответ. Старый энергетик, как всегда, одет в комбинезон британского пилота без знаков различия.

Людей в зале много, по пути к своему месту Аркадию приходится изрядно лавировать между гостями и собственными сотрудниками. Подумать только, в своё время его пугали две сотни человек, завербованных милейшим Валентином Михайловичем! Двух лет не прошло, а теперь только в транспортном отделении компании «Таити — два» ударно работает вдвое больше сотрудников. И это тоже, в какой-то мере результат великого кризиса — рабочих мест своим гражданам не хватает, кому нужны русские эмигранты? А в Новороссии работы полно, и созданы какие-никакие условия для жизни. На Кемптауне так и вполне приличные. Погода, конечно, дерьмовая, но разве в погоде счастье? Вот и прибывают время от времени с различных окраинных миров транспорты с переселенцами, вдоволь нахлебавшимися прелестей эмиграции. Пока, конечно, не всех желающих можно принять, но общая численность подбирается к трём миллионам. До Сяодэ Шанхая, конечно, ещё расти и расти, но гораздо больше первоначальных четырёхсот тысяч.

Подойдя к своему месту, Лобачевский целует жену, улыбается стоящей рядом Елене и поворачивается к залу:

— Друзья мои! Мы славно поработали, и можем себе позволить небольшой отдых. Возможно, кое-кто удивлён тем, что мы решили сначала посидеть за накрытыми столами, а затем выпустить со стапелей виновника торжества, но посудите сами — экипаж «Хомяка» сейчас с нами, а если бы всё было наоборот? И наши доблестные защитники не будут торопиться, и покажут себя во всей красе и мощи, если не будут думать о накрытых столах. А в успешном завершении сегодняшнего сброса мы уверены на все двести процентов. Так что, дорогие наши гости и мои замечательные сотрудники, за наши с вами успехи!

Аркадий поднимает бокал, наполненный янтарной с жидкостью, и пьёт под звон бокалов и одобрительные возгласы собравшихся.

Даже по таитянским меркам сегодняшнее угощение — праздничное, так кормят далеко не каждый день. Звон приборов, гул застольных разговоров, негромкий женский смех…

Аркадий доволен — его команда в порядке, кислых или угрюмых лиц за столами нет. Это хорошо. Работы впереди — море, поэтому монотонный ритм будней следует разбавлять небольшими торжествами. Нет вернее средства вытряхнуть из людей душу, чем тупое монотонное повторение однообразных действий.

Как и ожидалось, «Хомяк» вышел со стапеля красиво, сверкая новеньким корпусом, отошёл от базового астероида, продемонстрировал повороты по всем трём осям — дал оценить великолепную маневренность, и ушёл швартоваться к причальной мачте. Взамен мимо обзорной площадки красивым строем прошли все шестнадцать системных истребителей базы, отошли дальше в пространство и устроили небольшое пилотажное шоу.

В завершение шоу устроили небольшой фейерверк — минут на десять, не больше.

Пока большая часть народа наслаждалась зрелищем, из зала вынесли столы, и в завершение вечера устроили танцы — с полумраком, мерцающими огнями и подсветкой танцпола.

— Как в Корпусе когда-то — прижалась щекой к плечу Аркадия Дарья.

— Не помню, — признался Лобачевский. — Я в корпусе на танцы не ходил.

— Почему? Ты же старше меня на два года!

— Стеснялся…

— Вот новость! А с виду такой решительный молодой человек! — Дарья отстранилась от мужа и оглядела с головы до ног.

— Притворяюсь, — со вздохом признался Аркадий. — Пошли, что ли, танцевать, пока время есть.

* * *

Старая каботажная джонка Цзян-Хен плавно покачивается на набегающей с моря волне. В этом забытом полицией и богами углу даже подобие причала отсутствует, поэтому многочисленных пассажиров на борт подвозят обыкновенные моторные лодки. Время загрузки это не уменьшает, но оплата за рейс почасовая, и капитан, старый пройдоха Сунь Чжуньшань, спокойно наблюдает за появляющимися из ночной темноты рыбачьими лоханками, посасывая свою старинную трубку с длинным чубуком. Среди поднимающихся на борт джонки много женщин и детей, но никакой суеты на грузовых пандусах, погрузка происходит почти в полной тишине. Люди выбираются из лодок и организованно, подчиняясь жестам нескольких своих представителей, в несколько ручьёв отправляются в корабельные недра. На берегу темень и тишина, даже собак не слышно.

Вот отвалила от борта последняя лохань, люки джонки с чавканьем и причмокиванием герметизировались. Капитан Сунь выбил трубку об обшивку и направился на мостик. Заслуженный ветеран ближнего космоса с некоторым трудом оторвался от поверхности воды и начал подниматься, унося с Аомыня несколько сотен северных варваров. Через пару суток на орбите небольшой обледенелой планетки он передал свой живой груз неприметному трудяге межпланетных перевозок, не имевшему даже собственного имени. На борту небольшого кораблика только цифры — 412.