что дело тайное и чтоб он до встречи ничего не предпринимал со своим
отрядом. А то они тут натворят чего-нибудь раньше срока.
-- А если он не пойдет?
-- Скажешь, что это приказ.
Лешка пошел по деревне к Женькиному дому. Женьки еще не было, и Лешка
дожидался его, лежа в бурьяне на пустыре. В деревне Лешка уже освоился и
привык к виду немцев на улицах. Немцы были какие-то тихие, не зверствовали.
Сергуня объяснял это тем, что здесь стоит простая войсковая часть, а не
эсэсовцы и не каратели.
-- Ну, чего тебе? -- хмуро спросил Женька, когда Лешка подозвал его.
-- Сегодня, когда стемнеет, приходи к нам во времянку, -- Лешка говорил
строго, он торжествовал, потому что брал реванш. -- Иди огородами, чтоб
никто не видел.
-- Это еще зачем?
-- Один человек хочет с тобой поговорить.
-- Ветеринару продал?! -- Женька схватил его за ворот.
-- Пусти, дурак! -- Лешка вырвался. -- При чем тут ветеринар?..
-- Уже разболтал? А жизнью кто клялся?
-- Я клятву не нарушал. Сказано -- приходи. Это приказ.
-- Чей?
-- Сказать не имею права. И ты об этом своим не болтай.
Женька задумался, недоверчиво глядя на Лешку.
-- Ладно. Сам придешь за мной. Кинешь камнем в сарай, я выйду.
Дождавшись темноты, Лешка пришел на тот же пустырь и кинул камешек в
стену сарая. Женька появился неожиданно -- сзади. Значит, боялся
предательства и дожидался Лешку, спрятавшись в бурьяне.
Они молча пробрались по задам деревни к дому ветеринара. У забора
Женька остановился.
-- Я туда не пойду, -- прошептал он, -- пусть сам выйдет.
-- Ему нельзя выходить. А ты трус, вот ты кто!
-- Ну смотри, если со мной что-нибудь -- тебе конец.
-- Ладно, ладно! Иди давай...
Они перелезли через забор, подошли к времянке.
-- Иди, я здесь сторожить буду, -- сказал Лешка. Женька пробыл во
времянке долго. В окне слабо
теплился огонек коптилки. Голосов слышно не было. Лешка сторожко
прислушивался, не идет ли кто-нибудь. В деревне было тихо, только на горе, у
школы, урчал грузовик. Редко лаяли собаки. Ночами бывали уже заморозки, и
Лешка дрожал в своем пиджаке.
Дверь тихо открылась, Женька вышел. В темноте не видно было его лица.
Он молча протянул руку, и Лешка протянул свою. Женька до боли сжал ее и, не
сказав ни слова, быстро пошел к забору. Слышно было, как он перелезал, потом
стало тихо. Грузовик на горе замолчал. Далеко, на том конце деревни,
взлаивала собака.
15
У Сергея было ощущение, что реальными вокруг него были только времянка,
забор да еще опустелые грядки с гниющей картофельной ботвой. Жизнь вне этого
двора была зыбкой, двоящейся, как в пыльном зеркале. Ветеринар казался
ненадежным. Пока он их еще терпит, но, когда потребуется активная работа,
как он себя поведет? И есть ли уверенность, что он уже не работает на
Краузе?
Житухин живет в школе, никуда не выходит, печатает там спокойненько
фальшивые карточки... До него не добраться. А и доберешься, так что?
Взрывчатки нет, школу не взорвать, станки не уничтожить. И рации нет, чтобы
запросить помощь. И вообще, Хазин, не получив ,,} никакого сообщения в
течение этих двух недель, вполне уже мог поставить крест и на Потапе и на
Сергее. Да и на всей операции.
Один появился прочный островок в этом колеблющемся мире -- Женька.
Злой, ненавидящий, весь нацеленный на борьбу. Но в то же время наивный,
неумелый... Ну, украли они у шофера немецкого грузовика домкрат и сумку с
инструментами. Собирались прокалывать шины машин, поджечь бочки с горючим...
Разумеется, Сергей запретил им такие детские диверсии. Но с Пашкой Женька
придумал здорово! Убедить всю деревню, что Пашка отщепенец и все ребята его
презирают,-- это было непросто. Тут, конечно, сам Пашка здорово поработал.
Но односельчан он смог провести, а Краузе? Насколько майор верит Пашке?
Опять неясность. И что такое Краузе?
Сергей до сих пор не имел представления о своем главном противнике. Он
больше не видел его, кроме той встречи у школы. Он не слышал его голоса, не
видел глаз. Деревенские считали его простым интендантом, своего рода
завхозом, штатским человеком, в силу обстоятельств надевшим военную форму. А
у него двадцатилетний стаж разведывательной работы!
Да, не все было понятно... Ну, есть в лесу лагерь для военнопленных.
Так почему бы Краузе не держать мастерскую по изготовлению карточек там, за
колючей проволокой?
Сергей сидел у себя во времянке, вязал веники и мучился: что
предпринять?
Веников он навязал уже порядочно. Евдокия Ивановна все относила немцам.
Для школы нужно два, ну три веника в месяц. В лагерь отправляют? Что же это
за концлагерь, куда требуется такое количество веников? Странно... Следовало
узнать хоть что-нибудь об этом лагере. Но как? Сергей пока не придумал.
Главным сейчас было другое -- Житухин, карточки. Что это за человек такой --
Житухин? Предатель? Или просто привезли его и заставили работать?
Сергей вызвал во времянку Пашку. Конечно, не следовало раскрывать себя
другим ребятам, надо было ограничиться Женькой, но Сергею необходимы были