Задача – выжить

А у меня? Прислушиваюсь к ощущениям и вдруг понимаю, что тоже вроде бы ничего. В смысле, очень даже приподнятое. Почему? Да хрен его знает, если честно. Просто хорошее. Грол сам являлся адреналиновым наркоманом и из своих людей таковых делал. Иные в его команде не выживали: ну невозможно просто жить с этим человеком рядом и не заразиться, не стать на него похожей. Меня словно распирает от предвкушения новых приключений и опасности, связанной с ними. Страха нет, но есть азарт исследователя и даже немножко первооткрывателя где-то. Понимаю, что далеко не первая, но всё равно для себя-то открытия только предстоит сделать.

Но вот и моя машина. И сказать по правде, номер её мне откровенно не нравится. Испокон веков эта цифра считается несчастливой. Я, конечно, не суеверна, и тем не менее. Ну не нравится, и всё тут!

Запросила искин Пскова:

– Внимательно слушаю, Миранда.

Вот что значит личный симбионт! Только подумала про запрос, и тут же в наушниках скафандра слышится голос.

– Слушай, э-э-э, Псков, – инстинктивно даю имя умной машине, – есть возможность сменить номер летуна?

– А что не так с этим?

– Не та цифра.

– Человеческие суеверия?

– Ага. Знаешь, у нас говорят: как вы яхту назовёте, так она и полетит. Понимаешь?

– В принципе, не возбраняется. Многие промысловики дают своим машинам имена собственные.

– Отлично, тогда занеси в базу, что летун под номером тринадцать теперь будет идентифицироваться как, э-э-э… «Пчёла».

– Необходимое изменение внесено в базу данных, приписанных к опорному пункту машин.

– Спасибо, Псков!

– Обращайся.

Хм, а искин базы вроде ничего так «мужик». Я б сказала, адекватный, несмотря на то что не живой. Даже зачатки поведенческие имеют место быть.

Ладно, теперь бы понять, что делать дальше. Летун-то вот он, и чего? А дальше откуда-то приходит понимание, что перво-наперво следует произвести визуальный осмотр самой машины и видимых агрегатов на предмет состояния. Похоже, начинают сказываться те самые базы знаний, которые успел разархивировать Умник. То есть пока они ещё до конца не освоены. Э-эм-м, короче, нужные знания уже как бы есть, но, чтобы начать ими полноценно пользоваться, необходимо об этом подумать. А вот когда это всё войдёт в привычку и думать уже не надо будет, только тогда можно сказать, что знания стали именно моими. Проще говоря, требуется нарабатывать опыт для освоения. Ну что же, значит, приступаем.

Хожу вокруг аппарата и внимательно его осматриваю. Хм, машина-то, похоже, совсем не новая. Я бы сказала, видавшая лучшие времена. Возможно даже, пережившая не одного хозяина. Отремонтирована, правда, относительно качественно, но следы «боевого» прошлого явственно читаются на её обшивке. К примеру, множественные большие и мелкие царапины да потёртости. Видимо, при ремонте решили, что такая ерунда никак не скажется на работоспособности. Впрочем, это и вправду так.

Но, судя по всему, крупных повреждений когда-то тоже хватало. Об этом красноречиво говорили довольно свежие заплатки серьёзных размеров. Что это было? Экзотт постарался или люди руку приложили? (Имеются в виду сейчас уже устранённые повреждения, а не результаты ремонта.) Поживём, как говорится, увидим. В остальном же техническое состояние, по крайней мере, на глаз, вполне себе удовлетворительное.

Однако наружный осмотр ещё не закончен, и я продолжаю. Полученные из разархивированных баз знания с некоторой задержкой начинают проявляться. Посредством приставной роботизированной стремянки, вся роботизированность которой заключалась в возможности самостоятельного её передвижения, я добралась до гондолы правого переднего импеллера. Управление тягой в двигателях осуществляется за счёт увеличения или уменьшения скорости вращения роторов компрессора. Всё максимально просто и надёжно.

Осмотрела лопасти первой ступени компрессора. Они видимых повреждений не имели. Правда, визуально не весь пакет проверить можно. Там же их несколько, разного диаметра. Наружная и самая большая часть производит исключительно первичное сжатие. Следующие, те, что стоят под ней, чуть меньшего диаметра, но с более частыми лопатками, подхватывают поток, сжимая его ещё сильнее, и так далее, пока воздух не пройдёт через все ступени до камеры сжатия. Расход идёт именно оттуда, через сопла с изменяемым сечением.

Проверила рукой вращение – порядок. «Диск» ротора провернулся без особых усилий с моей стороны. Правда, для этого пришлось снять решётку защиты. И похоже, что эта защита не зря стоит. Потому что следы старых деформаций от попадания чего-то инородного легко заметны, несмотря на косметический ремонт. Уж больно «пожёванной» выглядит решётка. А это пусть маленький, но тем не менее кусочек информации в общую копилочку знаний об окружающем мире. То есть нападение возможно не только снизу.