Задача трех тел

Я всегда верил, что не будь меня, специальную теорию относительности разработают другие. Но общая теория относительности — совсем иное дело. Кусочек, которого не хватило Ньютону — это воздействие, которое оказывает на орбиту планеты гравитационное искривление пространства-времени, описываемое общей теорией относительности. Ошибка крохотная, но для результата вычислений она оказалась фатальной. Взять бы поправку на гравитационные возмущения в пространстве-времени да добавить к классическим дифференциальным уравнениям — вот тогда получилась бы верная математическая модель. Требующиеся для этого вычислительные мощности далеко превосходят то, чего вы достигли на Востоке, но для современных компьютеров это не проблема.

— И астрономические наблюдения подтвердили результаты вычислений?

— Если бы это было так, сидел бы я здесь, по-вашему? Но с эстетической точки зрения должен быть прав я, а не Вселенная! Бог оставил меня, а вслед за Ним и все другие. Я никому не нужен. Из Принстона, где я был профессором, меня уволили. ЮНЕСКО я не нужен даже в качестве советника по науке. Раньше проси они хоть на коленях, я бы отказался от этой должности. Подумывал даже, не податься ли в президенты Израиля, но они там передумали, сказали, что я попросту мошенник, и всё…

Эйнштейн снова заиграл с того места, где остановился. Немного послушав, Ван зашагал к зданию ООН.

— Там никого нет, — сообщил Эйнштейн, не прерывая игры. — Все члены Генеральной Ассамблеи отправились на церемонию открытия Маятника.

Ван обошел здание. За углом открылось зрелище, от которого у него захватило дух: гигантский маятник, казалось, соединял землю с небом. Собственно, Ван и раньше видел его вершину, выглядывающую из-за здания, только не мог понять, что это такое.

Маятник был похож на те, которые возводил Фу Си с целью загипнотизировать бога солнца в эпоху Сражающихся Царств, в самую первую игру Вана. Но этот был полностью модернизирован. Его металлические пилоны могли помериться высотой с Эйфелевой башней. Груз тоже был из металла, с обтекаемой, зеркально-гладкой хромированной поверхностью, и висел на тросе, сделанном из какого-то сверхпрочного материала, такого тонкого, что его почти не было видно, и потому казалось, будто груз парит в воздухе между двумя башнями.

Маятник окружала толпа людей, одетых в строгие костюмы — должно быть, лидеры разных стран, присутствовавшие на сессии Генеральной Ассамблеи. Они собирались в небольшие группы и негромко переговаривались, словно ожидая чего-то.

— Смотрите, это Коперник — человек, прошедший через пять игровых сессий! — раздался чей-то голос. Присутствующие разразились приветствиями.

— Вы один из тех, кому довелось собственными глазами видеть маятники в эпоху Сражающихся Царств! — сказал какой-то негр, дружески пожимая Вану руку. Кто-то представил его как Генерального секретаря ООН.

— Да, я видел их, — подтвердил Ван. — Но зачем нам еще один?

— Это монумент в честь Трисоляриса, а заодно и надгробный памятник. — Генеральный секретарь взглянул на груз. Отсюда, снизу, он казался размером с подводную лодку.

— Надгробный памятник? Но кому?!

— Стремлениям, борьбе, продолжавшейся в течение почти двухсот цивилизаций. Усилиям решить задачу трех тел, определить траектории движения наших трех солнц.

— Борьба завершена?

— Да. Целиком и полностью.

Ван, мгновение поколебавшись, достал стопку бумаг — распечатку данных, полученных от Вэй Чэна.

— Я… Я пришел, чтобы передать вот это. Это математическая модель, решение задачи трех тел. У меня есть основания думать, что она сработает.

Не успел Ван произнести эти слова, как толпа потеряла к нему интерес. Люди вернулись к своим группам и прерванным беседам. Генеральный секретарь взял у Вана бумаги и, даже не глянув на них, сунул какому-то хлюпику в очках, стоявшему рядом.

— Мой советник по науке посмотрит их — чисто из уважения к вашей безупречной репутации. Собственно, все здесь присутствующие выказали вам глубокое уважение. Если бы кто-то другой сказал то же, что и вы, над ним бы просто посмеялись.

Советник по науке наскоро пролистал бумаги.

— Эволюционный алгоритм? Коперник, вы гений. Любого, кто додумался до такого алгоритма, можно считать гением. Для этого нужны не только глубокие познания в математике, но и изрядное воображение.

— Вы хотите сказать, что кто-то другой уже разработал подобную математическую модель?

— Да, и не одну. Десятки других тоже. И больше половины из них совершеннее вашей. Их построили при помощи компьютеров. В течение двух прошедших столетий на массивные вычисления были брошены все силы этого мира. Результатов ждали, словно Судного дня.

— И что?

— Мы со всей определенностью доказали, что задача трех тел решения не имеет.