Задача трех тел

К концу развертывания все здешнее небо полностью заменилось ночным небом южного полушария. В зените над головами зрителей висело отражение Трисоляриса и солнца. А затем край неба над самым горизонтом начал деформироваться, звезды в небесном зеркале вытянулись и завились спиралями. Деформация, начавшись у краев зеркала, медленно ползла к центру.

Советник по науке принялся объяснять:

— Правитель, плоскость протона искривляется под действием гравитации Трисоляриса. — Он указал на многочисленные пятна света в звездном небе, выглядевшие так, будто зрители подсвечивали купол снизу карманными фонариками. — Эти электромагнитные лучи, направляемые с земли вверх, предназначены для регулировки кривизны. Наша цель — обернуть протон вокруг всей планеты. По завершении процесса лучи будут поддерживать и стабилизировать эту огромную сферу, наподобие спиц. Таким образом Трисолярис послужит чем-то вроде верстака, к которому будет надежно крепиться двумерный протон, пока на его мембране будут создаваться интегральные микросхемы.

Процесс занял много времени. Когда деформация дошла до зенита, то есть до небесного отражения Трисоляриса, звезды исчезли, потому что их закрыл протон, обернутый теперь вокруг противоположного полушария. Немного солнечного света еще пробивалось внутрь сферы, и изображение Трисоляриса в кривом зеркале мембраны исказилось до неузнаваемости. После того как угас последний луч солнца, настала самая черная ночь в истории планеты. Гравитация и электромагнитные лучи уравновешивали друг друга; Трисолярис оказался заключен в протон, словно в гигантскую скорлупу.

Воцарился страшный холод. Зеркально-гладкая поверхность протона отражала все солнечное излучение обратно в космос. Температура планеты резко опустилась до уровня, сравнимого с появлением трех летящих звезд — это явление привело к гибели многие цивилизации прошлого. Большинство населения дегидрировало и было заложено на хранение. Мертвая тишина царила на затянутой мраком поверхности планеты. В небе лишь едва-едва мерцали пятнышки света от лучей-опор. Время от времени на стационарной орбите можно было заметить крохотные яркие блики: это космические корабли прорисовывали интегральные схемы на огромной мембране.

Конструкция этих микросхем основывалась на совершенно иных принципах, чем у обычных, поскольку состояли они не из атомов, а из вещества все того же протона. P-N переходы создавались путем скручивания сильных ядерных связей в отдельных местах мембраны; проводящие линии делались из мезонов — переносчиков ядерных сил. Поскольку рабочая поверхность была чрезвычайно велика, то и цепи, которые на нее наносились, тоже были гигантскими. Проводящие линии в толщину достигали волоса, и с близкого расстояния их можно было видеть невооруженным глазом. С борта космического корабля мембрана представлялась необозримой плоскостью, сплошь покрытой сложными интегральными схемами. Общая площадь их в десятки раз превышала площадь всех континентов Трисоляриса.

Это был настоящий подвиг инженерии. Тысячи космических кораблей затратили на создание схем более пятнадцати тысяч часов. Процесс отладки программного обеспечения занял еще пять тысяч часов. И вот, наконец, софон был готов к первому испытанию.

Глубоко под землей, в центре управления, по большому монитору бежали строки — шел долгий процесс встроенного тестирования. Затем началась загрузка операционной системы. И наконец на пустом голубом экране возникла строка, набранная крупным шрифтом:

МИКРО-ИНТЕЛЛЕКТ 2.10 — ЗАГРУЗКА ЗАВЕРШЕНА. СОФОН I К ПРИЕМУ КОМАНД ГОТОВ.

Советник по науке произнес:

— Итак, софон родился на свет. Мы наделили протон мудростью[66]. Это самый маленький искусственный интеллект, который мы в состоянии сделать.

— Пока что он выглядит как самый большой искусственный интеллект, — заметил правитель.

— Как только мы увеличим размерность нашего софона, он станет крохотным.

И советник по науке набрал на терминале запрос:

> Софон I, система контроля пространственных измерений готова?

Ответ положительный. Софон I готов приступить к корректировке пространственной размерности.

> Довести количество измерений до трех.

Приняв команду, двумерная протонная мембрана, обернутая вокруг Трисоляриса, начала быстро сжиматься, — будто чья-то гигантская рука стягивала накрывавший мир занавес. Через несколько мгновений планету залил солнечный свет. Протон из двумерного стал трехмерным и выглядел теперь великанской, размером с луну Трисоляриса, сферой, висящей на синхронной орбите. Софон находился сейчас на ночной стороне, но свет солнца, отразившийся от его зеркальной поверхности, превратил ночь в день. На Трисолярисе пока что царил страшный холод, поэтому наблюдатели в контрольном центре могли следить за изменениями только на экране.