Задача на выживание

Этот выстрел по крайней мере исторг из зверя вой. Но если ранение и повлияло на его силу или решимость, это никак не проявилось. Формби выстрелил еще раз; а затем волвкил, похоже, сообразил, что удерживает уже не ту руку. Напоследок рванув ее зубами, он разжал челюсти и потянулся ко второй руке Формби.

Но вцепиться в нее не успел. В ту самую секунду, когда его челюсти разомкнулись, из ниоткуда возникла Фиса, врезавшись волвкилу в бок, и оторвала его от Формби, вместе с ним рухнув на палубу.

В ярости волвкил взвыл и попытался ее стряхнуть, извиваясь точно змея. Но Фиса была быстрей — обхватив зверюгу руками, она зарылась лицом в мех на его спине. Он вновь завыл, крутя головой, словно пытался ее достать. Но Фиса держалась, крича что-то на чисском, пока Формби всаживал в волвкила одну порцию синего огня за другой.

И тут паралич, пригвоздивший Джинзлера к полу, наконец его отпустил.

Беаш стоял в стороне от всех, будто пребывал в маленьком куполе спокойствия, и, держа руки на бедрах, холодно созерцал бойню, происходившую вокруг него.

— Отзови их, — отрывисто велел Джинзлер, ощутив в себе внезапную ярость, и шагнул к героонцу. — Слышишь, ты? Отзови их!..

— Я слышу тебя, человек, — сказал Беаш. Робкий, застенчивый голос, к которому Джинзлер начал привыкать за время полета вдруг сделался резким и надменным. — Ты такой же глупец, как и они. Не подходи, или умрешь сейчас и в мучениях, вместо того чтобы позже — в холоде и темноте.

— Это ты умрешь, — отчеканил Джинзлер, чувствуя, как его пальцы сжимаются в кулаки. Возможно, Беаш моложе, но Джинзлер выше на целую голову и минимум на пятнадцать килограмм тяжелей, а врасплох героонец его не застанет — как того юного Миротворца, которому они разбили голову. И он будет дубасить героонца, пока тот не отзовет свою свору. А если придется, забьет его насмерть.

Возможно, Беаш прочитал это в глазах надвигавшегося Джинзлера. Выражение на его лице изменилось, и с проворством, которого Джинзлер не ожидал, он вскинул кисти с бедер и правой рукой потянулся к краю левого рукава. Напрягшись, Джинзлер ускорил шаг, готовясь выбить оружие, которое героонец мог там прятать.

Рука Беаша достала до рукава; но вместо того, чтоб выхватить бластер или еще какой-нибудь огнестрел, он лишь разорвал верхний слой одежды. Джинзлеру как раз хватило времени разглядеть, что руку героонца покрывает что-то, похожее на упаковочный материал, — бугорчатое, черно-желтое, полупрозрачное… И вдруг эта рука будто взорвалась, разлетевшись на сотни сердито жужжащих насекомых. Джинзлер едва успел затормозить, избежав столкновения. Секунду или две насекомые бесцельно роились, затем сформировали сферическую завесу, кружа вокруг Беаша.

— Осторожней, человек, — вкрадчиво предупредил героонец. — Будь очень осторожен! Не знаю, как жала щостри действуют на человека, но для большинства прочих форм жизни, против которых мы применяли их, они оказывались смертельными.

Его рты изогнулись в сардоническую двойную улыбку:

— Конечно, если хочешь проверить это на себе, то подходи.

Небрежно повернувшись к Джинзлеру спиной, он направился к героонцу, которого подстрелил Формби, и двум другим, все еще избивавшим Миротворца. А рой двинулся вместе с ним, словно был генетически запрограммирован принимать его за свой улей или свою королеву.

Не спуская глаз с насекомых, Джинзлер осторожно шагнул вперед. Еще пара метров, и Беаш окажется рядом с бластером, выпавшим из руки злосчастного юноши. И если он подберет это оружие первым, то всякой надежде остановить героонцев и волвкилов придет конец.

Но героонец, похоже, забыл, что на палубе валяется еще один бластер, оброненный другим Миротворцем. Или, возможно, просто не считал это важным, поскольку все, кто мог бы его подобрать, сейчас отчаянно дрались за свои жизни, сцепившись с волвкилами.

Все, кроме Дина Джинзлера.

Он двинулся к пистолету, стараясь быть как можно более незаметным. Джинзлер знал, что, даже если удастся Беаша застрелить, рой насекомых вполне может отомстить за хозяина. Но рискнуть стоило — хотя бы чтоб увидеть, как улыбка Беаша превратится в гримасу боли, а затем и смерти.

Кажется, пока никто его не заметил. Еще несколько шагов…

— Посол! — окликнул Формби.

Вывернув шею, Джинзлер оглянулся. Улиар и двое советников, завалив набок длинный стол, волокли его в дальний угол. Формби и Фиса были вместе с ними, причем аристокра слегка пошатывало, а с его изувеченной руки продолжала стекать кровь. Волвкил, в которого он стрелял, неподвижно лежал на полу, а его шерсть была почти сплошь черной от многочисленных ожогов чаррика. Розмари и Эвлин уже стояли в углу, и руки Розмари, прижимавшей к себе дочь, заметно дрожали.

— Посол! — снова крикнул Формби. — Сюда. Быстрее.

— Ш-ш! — зашипел на него Джинзлер. Неужели они не видят, что он пытается сделать?

— Да, посол, ступайте, — поддержал Беаш. Вновь повернув голову, Джинзлер посмотрел на него. Беаш стоял возле второго и теперь тоже неподвижного Миротворца, небрежно нацелив бластер юноши на Джинзлера.