Zадача будет выполнена! Ни шагу назад

Украинский батальонный укрепленный пункт размещался в комплексе зданий, где в советское время располагалась небольшая воинская часть. После развала СССР здесь разместилось фермерское хозяйство, которое специализировалось на выращивании грибов, благо вояки оставили после себя шикарные, заглубленные в землю бетонные подвалы. Перед самой войной противник провел здесь строительные работы, перепрофилировав обанкротившееся грибное хозяйство в укрепленный узел обороны.

Взводные и ротные опорные пункты наши военные брали несколько раз. Как брали, так и отдавали, потому что, чтобы их удержать, надо было иметь перевес в артиллерии. А его на этом относительно спокойном участке фронта не было. Боевые действия здесь сводились к обоюдным перестрелкам между оборонительными позициями обеих сторон, дистанция между окопами в некоторых местах была меньше километра и позволяла стрелять друг в друга из пулеметов разного калибра, АГС и СПГ. Также с обеих сторон в гости друг к другу ходили ДРГ, которые приближались на дистанцию уверенного поражения из РПГ, отстреливались и отходили обратно.

– И сколько вы тут уже топчетесь? – спросил я, возвращая дрон обратно.

– Пятый месяц, – ответил капитан. – Странно, что вас сюда прислали, а не артиллеристов, – раздраженно буркнул капитан.

– Это да, от артиллеристов толку здесь было бы больше, – согласился я. – Пленных захватывали?

– Один раз, – немного помедлив, ответил капитан. – Сами вышли к нам на позиции и сдались в плен. Два человека, оба без оружия. Я командованию доложил, через двадцать минут прикатил комбат и лично их забрал. Главное, как БК подвезти, харчи или раненого эвакуировать, так сутками надо ждать, а как пленных забрать, так мухой обернулся. По-любому после этого орден для себя выпросил. Обидно!

– А чего ж они сдались?

– Ну, точно не знаю, мы их не допрашивали. Но, по слухам, вроде у них с сослуживцами какие-то контры были: то ли деньги у них вымогали, то ли однополой любви от них добивались – не знаю. Но им выходило, что безопасней к нам в плен, чем среди своих оставаться.

– А как они к вам вышли? – спросил я.

– Не знаю, – пожав плечами, честно ответил собеседник. – Как-то вышли. Наши саперы ставили минные заграждения перед позициями три месяца назад, но какие-то мины детонировали от вражеских прилетов, а какие-то сами взорвались из-за самоликвидации. Видимо, есть проходы, вот и прошли.

– ДРГ часто подходят?

– Ага, стабильно раз в неделю; бывает, и по два раза в неделю. Но мы их гоняем: если засекаем, то как влепим из всех стволов, аж деревья косим. Несколько раз уничтожали украинские ДРГ в полном составе, ни один вражеский диверсант не уходил живым, – с гордостью заявил капитан. – Кое-где до сих пор мертвые укропы валяются, я своих пацанов не пускаю к ним лезть, чтобы на минах не подорвались.

– Если я правильно понял текущий расклад, – начал размышлять я вслух, – то перед вами, примерно в километре, два взводных опорника, за ними через поле шириной два километра – ротный опорный пункт, а еще через два километра – тот самый батальонный узел. На батальонный укрепленный опорный пункт завязаны малые опорники слева и справа, расположенные по той же самой схеме: в центре – батальонный узел, а справа, слева и по фронту – по одному ротному и по два взводных опорных пункта. И они перекрывают подходы друг к другу огнем. Классический трилистник. В случае нужды противник отходит со своих взводных опорников на ротные, пережидает там обстрел с батальонного узла, а потом возвращается назад. Все верно?

– Да, – кивнул капитан.

– А раздолбать ротные опорники, когда укропы отходят на них с взводных, вы не можете, потому что приданные вам восьмидесятидвухмиллиметровые минометы туда не добивают. Да и не можете вы создать нужную плотность огня, потому что как только начинаете работать, противник тут же вас подавляет.

– Точно. А артиллерия большего калибра работает только по приказу более высокого начальства, которое уже отчиталось перед своим начальством, что мы ротные опорники давно взяли. А мы их как взяли, так и отдали, потому что держать их нечем. Но о сдаче наш комбат в штаб не доложил. Вот и получается, что на бумаге мы давно уже там, – капитан раздраженно махнул рукой в сторону невидимого украинского ротного опорного пункта, – а по факту мы до сих пор здесь. И как вы будете брать ротный опорник силами одного взвода, я не понимаю! – недоуменно развел руками в разные стороны капитан.

– И я пока не понимаю, – честно ответил я. – Сейчас посовещаюсь со своими парнями, и что-нибудь решим!

Глава 13