Зачистка в политбюро Как Горбачев убирал врагов перестройки

Быстрее и глубже познакомиться с работой мне очень помогли заместители― Иван Степанович Густов, ранее работавший первым секретарем Псковского обкома партии, и Михаил Александрович Пономарев, ранее работавший первым секретарем Владимирского обкома партии. Я с большой благодарностью вспоминаю их доброе отношение ко мне.Ю. В. Андропов при нашей первой беседе после избрания меня Председателем КПК высказал мнение, что Комитет не уделяет должного контроля за ходом выполнения наиболее важных Постановлений Политбюро и правительства, обходит стороной структуры Министерства обороны и Министерства внутренних дел.

Обратил внимание на факты «увода» от ответственности главных виновников и сваливание всех недостатков в работе на второстепенных лиц. Такая беспринципность умаляет авторитет партии и разлагающе действует на партийную и государственную дисциплину. Он особо подчеркивал необходимость ведения строгой и принципиальной борьбы с любыми проявлениями недисциплинированности, расхлябанности. Причем самый строгий спрос именно с первых руководителей. Именно они должны показывать хороший, а не дурной пример. Этим Андропов руководствовался, работая Председателем КГБ. С такой принципиальной позицией он начал свою деятельность на посту руководителя партии и государства.

Хорошо запомнилось первое заседание КПК, на котором я председательствовал. Было рассмотрено 29 апелляций с приглашением заявителей. Заседание началось в 3 часа дня, а закончилось в 8 часов вечера. Все апелляции были рассмотрены. Одного человека восстановили в партии, но объявили ему строгий выговор. С двух человек сняли взыскания. По остальным оставили в силе принятые местными парткомами решения. Ход заседания мне понравился принципиальностью и организованностью. Порядок был таким: информация инструктора КПК о сути дела и результатах дополнительной проверки, как правило, с выездом на место, где живет и работает заявитель. Объяснение заявителя. Вопросы к обоим выступившим и выступления членов Комитета ― они краткие и емкие. Предложения по тому, какое принять решение, нередко были разными. Если не приходили к единому мнению, то решение считалось принятым, когда за него проголосовало большинство.

Пять лет работы в КПК дают основание сказать, что к голосованию прибегать приходилось редко. Объясняется это тем, что апелляция уже прошла как минимум два рассмотрения в регионе, в местных парткомах и очень внимательно и принципиально изучалась в аппарате КПК и на самом заседании КПК, где апеллирующему предоставлялась возможность защитить себя. Некоторые заявители просили рассмотреть апелляцию заочно. Это главным образом те, кто уже не первый раз обращается в КПК и кто совершил проступки, которые при любых обстоятельствах не дают основания для снижения меры наказания. Все, подавшие апелляции к съездам партии, мертвой хваткой держатся за пребывание в рядах КПСС, за то, чтобы личная партийная карточка не была замарана каким‑либо партийным взысканием. К числу таковых относятся в большинстве те, кто вступил в партию из сугубо карьеристских целей и личных устремлений.

Были рассмотрены апелляции нескольких диссидентов, исключенных из партии. И только один из них, и то с оговорками, согласился с обвинениями в нарушении Программы и Устава партии. Остальные ссылались на то, что их неправильно поняли, неправильно истолковали или оболгали. Все они занимали нерядовые должности, имели определенное влияние на окружающих…

# * *

Через несколько дней после избрания Председателем КПК Политбюро утвердило меня председателем Комиссии по подготовке Постановления ЦК КПСС и Совмина СССР по борьбе с алкоголизмом вместо умершего А. Я. Пельше. В состав Комиссии (более 20 человек) входили: зам предсовмина СССР Н. К. Байбаков, секретарь ЦК КПСС по экономике Н. И. Рыжков, секретарь ЦК КПСС по идеологии М. В. Зимянин, некоторые заведующие отделами ЦК, представители ряда других органов управления, ученые и специалисты, знающие эту проблему.

Прежде чем собрать заседание Комиссии, я изучил все материалы, которые были уже наработаны, познакомился с ранее принятым Постановлением по этой проблеме. Складывалось впечатление, что подготовленный черновик нового проекта во многом повторяет предыдущее Постановление.

Я высказал М. В. Зимянину (в период болезни Пельше он замещал его в Комиссии) свое мнение. Он ответил, что это только первый вариант. С моими оценками проекта он согласился.