Зачистка территории

Кононов изучающе посмотрел на Владимира: добродушный, русоволосый, голубоглазый, он и внешне, и по характеру здорово напоминал сослуживца Игоря майора Александра Пименова, с которым они рука об руку прошли в Чечне огонь и воду. Встретив взгляд Игоря, Гиви широко улыбнулся. «Хороший мужик!» – подумал спецназовец, затем почему-то вспомнил характеристику, данную Лобковичем господину Печорскому: «Патологически труслив, крайне подозрителен. При малейшей опасности ударяется в панику, начинает делать массу глупостей». И внезапно пришло озарение! Сегодня олигарх непременно попадется! Теперь капитан знал, какэто произойдет. Двое (Белый с Калмыком) будут наблюдать из леса за воротами усадьбы, поддерживая с Игорем связь по мобильному телефону. Сам он вместе с Гиви и Белецким-младшим займет позицию на шоссе, километрах в пяти от виллы. Вечером, где-то после шести, Иосиф Натанович поедет в город с минимальной охраной (два-три человека, не более). Переодевшись в милицейскую форму (пусть Белый пороется в своих бандитских закромах, наверняка найдет), Игорь остановит машину, убьет телохранителей, а остальное, по выражению Грузинова, «дело техники». Чем конкретно обусловлена подобная уверенность, гэрэушник объяснить не мог, но интуиция в аналогичных ситуациях его еще ни разу не подводила.

...Так июльской ночью 1996 года небольшая группа спецназовцев под командованием Кононова подкралась к лесной базе чеченских боевиков. С другой стороны лагерь обкладывали бойцы Александра Пименова... Основные очаги сопротивления дудаевцев к тому времени были подавлены. Организованного сопротивления сепаратисты оказывать уже не могли. Лишь немногочисленные отряды «непримиримых», попрятавшиеся по горам да по лесам, периодически наносили удары из-за угла. Согласно приказу генерала Владимира Анатольевича Шаманова, их поодиночке добивали спецназовцы[58]... Кононову с Пименовым предстояло ликвидировать банду полевого командира Абдулы Исрапилова, прославившегося нечеловеческой жестокостью. Вообще-то «свободолюбивые горцы» постоянно издевались над пленными. Заживо отрезанные у русских ребят головы стали обыденным явлением (ничуть не смущавшим многочисленных «правозащитников» типа иудушки Ковалева). Но «джигиты» Исрапилова побили все рекорды в области мучительства (перечислять их «подвиги», пожалуй, не стоит. Иначе вас, уважаемый читатель, попросту вырвет!)... Кононов получил четкий приказ командования – ни один исрапиловский чича не должен уйти живым. Впрочем, Игорь не нуждался в подобном приказе, поскольку собственными глазами видел ужасающие останки жертв Абдулы. Операция развивалась вроде бы гладко. Спецназовцы бесшумно сняли часовых, проникли в лагерь и принялись аккуратно вырезать сонных чеченцев. «Воины Аллаха» отправлялись в ад один за другим, не успев сообразить, что, собственно, с ними произошло. Неожиданно Кононов насторожился.

– Возьми, Ваня, двух пацанов да проверь вон ту лощинку! – толком не зная зачем, приказал он сержанту Василькову.

Трое солдат скрылись в темноте, а остальные продолжили «зачистку». Когда она подошла к концу, Исрапилова среди убитых не обнаружили.

– Твою мать! – в сердцах выругался Пименов. – Главного зверюгу упустили!!! Проморгали, блин!!! Куда ж он, сука, подевался?!

И... в этот самый момент вернулась группа сержанта Василькова, волоча связанного, как барана, Абдулу. Оказывается, «горный орел» вычислил маневры спецназовцев и решил, не поднимая тревоги, потихоньку смыться через лощину, бросив своих «джигитов» на произвол судьбы... С Исрапиловым русские поступили гуманно – не стали рвать на части или поджаривать на медленном огне (чего он, между прочим, вполне заслуживал). Абдулу просто пристрелили... Похожие озарения[59] происходили с Кононовым и до, и после разгрома отряда Исрапилова. Поэтому сейчас Игорь ни капли не сомневался – Печорскому хана! Все пройдет так, как он рассчитывает, или почти так!..

* * *

Обе группы заняли намеченные позиции в три часа дня. Белый снабдил Кононова милицейской формой, хранившейся в потаенной кладовой покойного Горелкина, устроенной столь искусно, что сотрудники Н-ской милиции, обыскивавшие особняк после побоища 4 мая, даже не заподозрили существования тайника. Форму шили по специальному заказу, и ее можно было надевать поверх собственной одежды. Своеобразный маскировочный костюм, легко набрасываемый и снимаемый, но без тщательнейшего рассмотрения не отличимый от настоящего мундира. Кроме того, в кладовке нашлись два мощных армейских бинокля, которыми вооружились Белый с Калмыком, и полосатый гаишный жезл, доставшийся Игорю... Прибыв к резиденции Печорского, Белецкий-старший, в юности увлекавшийся альпинизмом, вскарабкался на высоченный дуб в трехстах метрах от забора. Оттуда подъезд к воротам и внутренний двор усадьбы просматривались как на ладони. Калмыков, устроившись в зарослях кустарника неподалеку от дуба, наблюдал за окрестностями. На всякий случай. Дабы пахана не захватили врасплох. Оба имели при себе по пистолету «ТТ» для самообороны.