Читаем Зачистка территории полностью

Похоже, искали что-то определенное. Забрали документы, а также видеокамеру "Сони" и даже, вроде, как деньги. Один боец, достав что-то из одежды убитого боевика, как куль лежащего с задранной вверх окровавленной бородой и с вытаращенными глазами, тут же быстро подошел к другому спецназовцу, видимо, командиру и показал ему то ли какой-то документ, то ли карту. Тот удовлетворенно кивнул. У другого бандита вытащили целую пачку военных билетов, стали их перебирать, и делавший это офицер, раскрыв один на миг, бросил его на колени

Егорову: "Смотри, боец, это не твой?" Но это не был военный билет

Егорова. Его билет так и лежал у него в нагрудном кармане. Егоров все еще сидел как в ступоре. Ему казалось, что он будто бы только что всплыл из глубины омута и еще не может полностью вдохнуть.

Главный спецназовец тронул его за плечо: "Эй, парень, ты в порядке?"

Егоров с некоторой задержкой ответил: "Да вы чего, товарищ командир,

"в порядке"! Да я испугался до усрачки!" – никто, впрочем, на это не засмеялся. Автомат Егорова тоже нашли: другой лежащий лицом вниз боевик нес целых три захваченных автомата и еще снайперскую винтовку

Драгунова. Точнее, Егоров сам увидел свой "калаш" – на прикладе была характерная, почти родная, потертость. Взяв в руки автомат, он сразу же приободрился, вставил полный магазин и еще набрал с собой три запасных, надев разгрузку, снятую с застреленного прямо в лицо араба. Кроме того, он взял с собой пистолет с двумя запасными обоймами и большой нож-тесак типа мачете. Попытался засунуть в карман еще один пистолет, хотел взять и гранаты, однако спецназовец ему брать гранаты не разрешил: "Еще случайно всех нас подзорвешь!"

Правда одну успел припрятать. После короткой негромкой команды все тронулись дальше.

Шли довольно быстро, но спокойно, без лишнего напряжения, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Сначала шел дождь, он то яростно, то равнодушно шумел по листьям деревьев над головами людей, шедших молча. Потом дождь кончился, и кончился шум дождя по листьям.

С наступлением темноты сделали привал. И тут Егоров узнал, зачем была нужна видеокамера: оказалось, что бандиты снимали на нее нападение для отчета. Там был записан почти весь бой, и даже то, как

Егоров отстреливался, и как его тащили, избивая, из "бэтра". Камера дергалась, и картинка на маленьком экранчике тоже. Интересно, конечно, было бы посмотреть это кино в спокойной обстановке. Но не сейчас. Может быть, через годик. Сам Егоров не смотрел, ему, впрочем, и не предлагали, но спецназовцы (двое) посмотрели, потом подошли к нему. Егоров занимался со своим арсеналом. Они ничего не сказали, но Егоров вдруг почувствовал к себе совсем другое отношение

– искреннее уважение. Он стал для них "своим".

Ночевали без огня, было довольно холодно. На ночь Егорову дали надувную плащ-палатку "Дождь". За полночь тучи разогнало. Егорову после всего пережитого не спалось. И в этот момент что-то в нем вдруг сломалось: внезапно его начали душить рыдания. Он пытался их сдержать, изо всех сил стискивая зубы. Получилось. Он подавил судороги в горле, а потом еще долго не спал – смотрел в небо, и слезы, выступая из глаз, туманили видимые звезды.

Утром, видимо на условленном месте, километрах в пяти от места ночевки их подобрала машина – обычный фургон-уазик с водителем, по виду местным. На ближайшем блок-посту Егорова сдали своим. Впрочем,

"сдали" – было бы слишком сильно сказано. Высадили, издали показали направление: "Вон туда иди!" – и уехали. Блок-пост был довольно далеко, даже вне видимости. Главный из спецназовцев вышел из машины, показал по карте: "Тут близко, минут пятнадцать самым тихим ходом.

Сам-то дойдешь?" – "Конечно, дойду! Спасибо вам большое! Выручили! Я очень вам благодарен!" Офицер внимательно посмотрел Егорову в глаза и сказал: "Да ты чего, парень! Это честь для меня!" – и приставил свою ладонь к виску. Другие спецназовцы, сидевшие в фургоне и наблюдавшие оттуда, тоже отдали Егорову честь.

Потом они уехали. Егоров, стиснув зубы, какое-то время смотрел им вслед.

В той стороне, где должен был находиться блок-пост, в небе висел жаворонок. Егоров попылил туда. Вдруг ему показалось, что кто-то шевельнулся в кустах, и, мгновенно упав на землю, Егоров выпустил туда очередь из автомата. Пули понеслись в чащу, сшибая ветки и листья. Через мгновение вновь наступила тишина. Он поднялся и побрел дальше.

Блок-пост возник почти неожиданно. Какой-то чумазый боец в каске высунулся из-за мешка с песком, вытаращил на Егорова глаза: "Ты, бля, кто такой, на хуй?" (Сразу видно: родной человек, "земеля"!) -

"Не бзди, братуха, открывай ворота – свои!" – ответил ему Сережа

Егоров.

После этого происшествия отношение к Егорову во время всей дальнейшей его службы удивительным и коренным образом переменилось.

Никто никогда его больше не трогал и не шпынял. Даже офицер-следователь, снимая показания, хотя и пытался запутывать, но особенно не напирал и в целом относился к солдату уважительно.

Существовала какая-то грань между теми, кто реально участвовал в бою, и теми, кто там не бывал.

Перейти на страницу:

Похожие книги