Мужчина внезапно может уйти к другой, исчезнуть или умереть. Однако, несмотря ни на что, она почему-то свято верила, что когда муж выйдет из тюрьмы, все снова будет хорошо. Это – испытание. Просто надо все это время любыми способами сохранить домашний очаг. Видно, все-таки действительно любила его.
Кристина же, думая о будущем, иногда мечтательно говорила Даше:
– Будем ходить по дорогим магазинам, возьмем абонемент в финтес-центр, где загорелые мускулистые мальчики будут нас тренировать, делать нам в сауне эротический массаж, (Тут она мечтательно закатывала глаза.) – потом можно посидеть в кафе, сходить в салон, сделать прическу, маникюр, и лишь после этого вернуться домой – отпустить няню, поиграть с ребенком, привести себя в порядок и ждать мужа с работы. Пока мы молодые и красивые – у нас еще есть шанс удачно выйти замуж. А это – главное! Если мужчина не перспективен в этом плане, не нужно вообще им и заниматься, зря терять время. Конечно, развлечься иногда можно, но только для здоровья – никаких серьезных отношений. И никаких женатых и разведенных. Разведенные – это только если очень богатые, и если не для замужества, то для связей и новых знакомств. Нельзя терять время: молодость быстро уходит!
Впрочем, была поучительная история, связанная с этими развлечениями "для здоровья". Маша Круглова тоже как-то устроилась в
Москве, работала секретарем в каком-то офисе и неплохо зарабатывала.
Найти хорошего мужика никак не получалось. Чтобы с кем-нибудь познакомиться, они с подругой по субботам обычно посещали ночные клубы. К ним, естественно, клеились парни. Случалось, они соглашались с ними переспать, как она тоже говорила, "для здоровья" ну и так, чтобы расплатиться за ресторан. Однако от какого-то излишне темпераментного Гоги из Батуми Маша все же заразилась сифилисом. Язву у нее в горле показывали даже студентам. Современное лечение одной инъекцией антибиотика ей по какой-то причине не подошло – и Маше пришлось пройти полный курс пенициллина внутривенно и в попу. Из больницы она вышла бледная и с каменными ягодицами.
Долгое время она спала только с грелкой и ни с кем другим. Вся тяга к случайным сексуальным приключениям у нее напрочь пропала. А вот родной брат у нее устроился очень хорошо и оригинально: он служил в
Африке – во Французском иностранном легионе. После армии он сразу женился, долго искал приличную работу и никак не находил, потом куда-то пропал, а позже оказалось – поступил в легион. Жена, если что-то и знала, то особенно не распространялась. Зарплата у него там была очень хорошая, переправить деньги в Россию тоже теперь не было проблемой, жена не работала – сидела дома с ребенком. Он довольно часто ей оттуда звонил, писал по "электронке", нередко присылал свои фотографии – где с крокодильчиком, где с обезьянкой или даже с негритенком. Конечно, долгая разлука тяжела, но тем слаще и желаннее встреча.
Короче, в данной ситуации посоветоваться Даше, в общем-то, было и не с кем. Кристина в этом ничего не понимала, все продолжала твердить про свою Испанию. Другая ближайшая подруга, Алена Лапина тоже ничего не могла посоветовать в силу определенных жизненных обстоятельств. Она только что вышла замуж за парня, которого действительно любила, но их медовый месяц несколько затянулся.
Общаться с Аленой было просто невозможно, поскольку она вся была погружена в свою интимную жизнь, находилась в полном восторге от сексуальных ощущений и пребывала в постоянной эйфории и в иллюзиях об исключительности своих чувств, поэтому ко всем другим подругам теперь относилась свысока. Впрочем, все было в порядке вещей: это был один из коротких счастливых периодов жизни, но парень ее, а теперь уже молодой муж, Леша Ермаков, от такой жизни заметно осунулся. У Алены даже локти были стерты до крови, а глаза стали безумные и косые, как у мартовской кошки, и в дыхании ее явственно ощущался сладковатый запах мужского семени, которое постоянно переполняло ее нутро. У Кристины на этот счет была любопытная версия, что это мужские соки оттуда всасываются в кровь и попадают в выдыхаемый воздух, придавая ему специфический запах – своеобразный перегар сексуальной жизни. Всю ночь из открытого окна квартиры
Ермаковых слышались крики и стоны: "Я его хочу! Давай, давай, давай!