Зачистка под ноль

– Последняя фраза. Не знают о существовании… Мы не заметили набирающего рядом силу тигра.

Для порядку Гермес отпустил еще несколько колкостей и подытожил убийственно холодно:

– В общем, на сегодняшний день имеем следующие итоги нашей бурной и бестолковой деятельности. О противнике ничего не известно. Единственный, кто мог привести нас к ним – Зигмунд фон Рихтгофен, – погиб при загадочных обстоятельствах.

– Умер вроде бы своей смертью, – подал голос Влад.

Насколько он знал, старый нацист был обнаружен мертвым в своем номере в отеле в Ницце. Что никого не удивило – старичка возрастом далеко за девяносто потянуло в одиночку съездить на курорт и погреться на солнышке. Результат закономерен.

– Конечно, у каждого своя, а не чужая смерть, – произнес Гермес. – Вопрос, кто помогал безносой старушке махать косой.

– Несколько пояснений, – подключился к беседе Эскулап. – Считается, что клиент не вынес борьбы со старостью и отъехал на тот свет на попутной электричке. Но у меня имеются некоторые сомнения по этому поводу. Думаю, наш уважаемый руководитель прав – ему помогли получить расчет с этой жизнью.

– Мы смогли организовать вскрытие и полноценное исследование трупа, – пояснил Гермес для тех, кто был не в курсе.

– Да. И результаты противоречивые, – продолжил Эскулап. – Никаких следов насилия, токсинов, посторонних веществ, ничего, что говорило бы об отравлении или иных способах убийства. Но…

Он выдержал театральную паузу:

– Есть хитрый тибетский яд, установить применение которого практически невозможно, но по некоторым моментам – не буду утомлять вас подробностями – клиническая картина при его применении идентичная.

– Тибетский яд, – кивнул Влад. – И этот чертов монах Тин, который устроил химическую атаку американцам…

– Интересная картина получается, – протянул Медведь.

– Картина маслом, – кивнул Гермес. – И вам надлежит ее отреставрировать и пристроить в музей, где мы будем на нее любоваться. А заодно и найти мандалы сути. В доступной форме излагаю?

– Вполне.

– Проект «Барьер-два» продолжается, приоритет его повышен. Игра идет по-крупному. Неизвестный противник получил доступ к древним технологиям управления массами. И мы не должны позволить им зайти далеко. – Гермес повернулся к Эскулапу: – Как вы полагаете, каковы действия наших оппонентов, заполучивших артефакты?

– Сам по себе артефакт ничего не значит, – сказал Эскулап. – Там скрыт алгоритм работы с сознанием, и они начнут его вычленять. Значит, сначала проведут исследование артефакта, попытаются создать математические модели. Ну а затем… А затем начнутся полевые испытания.

– Что это значит?

– Они будут прокатывать технологии на людях. Сначала на небольших замкнутых группах, потом масштабы будут расти.

– И мы сможем их отследить? – спросил Влад.

– Это будет не так просто, учитывая, сколько людей на Земле пытаются копаться в умах ближних и управлять массами, – с сомнением произнес Эскулап.

– Сможем или нет? – не отставал Влад.

– Учитывая некоторые особенности этих методик… – Эскулап сделал неопределенный жест рукой. – Думаю, что сможем.

– Я на вас надеюсь, – сказал Гермес. – И да поможет нам бог…

Глава 36 Наследники «Аненербе» снова в строю

Когда Великанов узнал о том, что в ближайшее время имеет возможность попасть под колпак УКОНКа, стало понятно, что пора делать ноги. План эвакуации был разработан заранее, при этом удалось заручиться содействием адмирала У Хтай Аунга.

Обычное бегство означало бы, что все подозрения противника оправданны и он на верном пути – а значит, надо копать дальше в этом направлении. Операция же в тылу противника как нельзя лучше подходила для того, чтобы тихо, по-английски, откланяться. Пропал без вести – с кем на войне не бывает. Ну и что, что зарубежный специалист? Пуля она дура, не разбирает, кто перед ней.

Ряд технических трудностей, которые неизбежно возникали при реализации такого плана, был успешно преодолен. И вскоре Великанов оказался на родине. И мог сполна насладиться русскими березками и закатами на Волге. Впрочем, вскоре его деятельная натура снова стала стремиться на оперативный простор. Когда дыхание сбивается, когда вокруг смерть, когда нужно идти только вперед, считая, что ты заговоренный и пули тебя не берут. Когда нужно драться – драться за справедливость, как ты ее понимаешь, не щадя ни себя, ни других.

Что с ним пока делать – руководство «Пирамиды» не знало. Он настолько идеально вписывался в роль военного советника и ему настолько хорошо удавалось организовывать масштабные силовые акции типа смены африканских режимов и борьбы с сепаратистами в Азии, что разменивать его по мелочам было грешно. Тем более что опыта оперативной работы в условиях западных государств или России у него практически не было.