Зачистить Чистилище

Команды в основном были опытными, засеивали минные поля и под Кенигсбергом, и под Данцигом, и к Килю ходили. В таких походах они частенько попадали под обстрелы авиации, миноносцев, крейсеров и подводных лодок Кого-то смывало за борт волнами, поднятыми от близких разрывов, кто-то получал осколок. Как без этого? Возвращаясь на базу, приходилось пополнять команду необстрелянными новичками. У них-то и дрожали пальцы больше всего.

Стоило кому-то проявить нерасторопность, задеть миной за тележку так, чтобы послышался глухой металлический звук удара, как на него тут же шипели несколько человек.

— На небеса нас всех хочешь отправить, сволочь? — злились они сквозь зубы.

— Ой, — только и мог сказать в ответ провинившийся, холодел от мысли, что мина могла в любую секунду перейти в боевое положение, а взорвись она, корабль даже не расколется, а рассыплется на атомы, и пусть на каждом спасательный жилет, никто из экипажа не уцелеет. Они не раз видели, как миноносец наскакивает на сорванную волнами мину, поставленную здесь бог знает когда, ими ли, или кем-то другим. Он точно раздувается от огня, который прорывается одновременно в нескольких местах, с легкостью разрывая крепления между бронированными листами, будто это картон, расцветает красным, разбрасывая вокруг языки пламени. В темноте-то и не разглядишь изъеденный соленой водой корпус мины, покрытый приставшими водорослями.

— Тихо, — вновь цыкали на него, будто ветер может донести их голоса до берега.

Они слышали, как плещется за бортом вода, уже такая холодная, что, оказавшись в ней, протянешь не более часа.

Так хотелось домой, пусть не в теплые казармы, потому что на берег-то никого не пустят пока, но так приятно знать, что рядышком спит город…

Колчак точно чувствовал, когда надо заканчивать, как зверь чувствует еще далекую-далекую угрозу, когда нет еще ни опасных звуков, ни подозрительных запахов.

— Поднять сигнал к возвращению, — приказал он.

На «Новике» взметнулись пестрые флаги.

Миноносцы эскадры, почти уже опустошив свои трюмы, стали разворачиваться, заваливаясь на левые борта одновременно, синхронно, чуть вспенивая воду, затем включали турбины на полную мощность, быстро увеличивая скорость до максимума, до 35 узлов, удирая прочь от острова, как стайка зайцев, прознавших, что к ним крадется лиса. Корпуса дрожали от напряжения, турбины захлебывались мазутом, брызгали горячим маслом. Клубы пара, вырывавшиеся из труб, сносило ветром.

Остров озарился вспышкой, а через несколько секунд позади эскадры взметнулся огромный столб воды, когда в нее ушла стальная болванка, начиненная смертью весом почти в полтонны.

— Хрена, накось выкуси, — сквозь усы твердили бывалые моряки, сжимая зубами ленточки бескозырок и грозя острову сложенными фигой пальцами.

Новички шамкали губами беззвучно, произнося слова молитв.

— Да не богу молиться надо, а адмиралу нашему, — учили бывалые моряки новичков, — он здесь поважней бога, знать уж пора.

Глухой раскат добрался до миноносцев, а остров весь засверкал, затмив прожектора. За эскадрой поднялась стена воды, но германцы стреляли наобум, не видя миноносцев, совсем уж скрывшихся в тумане, а ведь любой из осколков, попади он в мину, бед наделает столько, что и целый снаряд. В зоне обстрела они будут еще минут двадцать, стрелять по ним — все равно, что по воробьям из пушки. Вероятность есть, но очень маленькая. Только зря снаряды растрачивать. Германцы, поняв тщетность своих усилий, прекратили стрельбу.

— Хе, — радовались моряки удачному минированию, — тральщикам германским подарочков понакидали, пусть радуются. На недельку хватит забот.

— Обломают себе зубы-то.

На дне уже покоилось шесть кораблей, подорвавшихся при разминировании.

— На базу, — приказал Колчак, — всех благодарю за работу.

Он единственный из всей эскадры был посвящен в подробности предстоящей операции, но вскоре многие догадались, что на Рюгхольде грядет что-то грандиозное.

«Ушли, ушли», — так и стучала в головах одна и та же мысль в такт с пульсацией крови.

Из морских глубин поднялся пучеглазый перископ шныряющей поблизости от острова субмарины «Сивуч», готовой на тот случай, если кто-то из германских кораблей прорвется сквозь минные заграждения и бросится следом за миноносцами, встретить его торпедой. Но через минные поля тральщикам еще прогрызаться и прогрызаться не один день, чтобы выход в море стал безопасным. Да и кто угонится за миноносцами, кроме самих миноносцев? Перископ опять скрылся с поверхности.