Зачем цветет лори

Раяна рванула на себя входную дверь, не встретив никого в доме, шагнула за порог… и ее откинуло обратно. Она посидела на полу, мотая головой. Аид сказал, что она не сможет покинуть этот дом. Значит, сейчас аркан привязывает ее к жилищу, а не к Лавьеру. Оникс подбежала к окну, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь через мутную слюду. Это только в богатых домах были стекла, сквозь которые все было видно, а у обычных горожан, и тем более деревенских, оконные проемы затягивали вот такими пластинам, от которых в помещениях вечно царил полумрак. И сейчас Оникс почти нечего не могла рассмотреть, только видела темные фигуры и слышала ржание лошадей. А потом она отчетливо ощутила запах гари и даже через муть окошка заметила огонь пожара.

На заднем дворе горел сарай, в котором стояли лошади и животные бесновались, пытаясь вырваться.

Девушка снова прошла по дому.

— Есть тут кто-нибудь? — неуверенно спросила она.

Но ей никто не ответил, очевидно, хозяева уже заметили пожар и пытались его потушить. Во дворе метались люди, где-то завизжал женский голос. И тут раздался треск в глубине дома и запах гари усилился. Девушка пошла в тут сторону, уже не сомневаясь, что увидит…

Горела уже не только конюшня, горел дом. Пламя лизало бревна, и Оникс поразилась, как на таком холоде, да еще под проливным дождем отсыревшие стены занялись пожаром столь быстро и мощно. Она вскрикнула, когда затрещало потолочное перекрытие, и сверху посыпалась труха и пепел. Девушка метнулась в сторону, пролетела коридор, снова распахнула входную дверь. Сзади уже гудело, хотя огня еще не было видно.

— Помогите! — закричала Оникс, стоя на пороге.

Из-за угла выскочил мужик, пропахший гарью, перепачканный сажей.

— Уходи из дома, глупая! — заорал он, — чего смотришь?

— Я не могу, — в отчаянии сказала Оникс, — где сумеречные?

Мужик красноречиво сплюнул и махнул рукой на дорогу.

— Уехали? — выдохнула девушка, — все?

— Да где-то есть один… Уходи, загорится сейчас! Никогда не видел, чтобы так горело…

И мужик снова кинулся за угол, туда, где визжала женщина, и гудело пламя пожара.

— Не могу… — прошептала Оникс.

Она обернулась, уже чувствуя, дыхание огня, жаркое, обжигающее. В глубине раздался сильный гул, потом треск ломающегося дерева и грохот, кажется обвалилось одно из перекрытий.

Девушка бросилась в сторону своей комнаты, где остался ее плащ, но там уже было столько дыма и жара, что сунуться дальше коридора она не решилась. Дальние комнаты уже полыхали, дом затянуло серой удушливой пеленой, и Оникс снова застыла у входной двери, жадно вдыхая воздух. Выйти она не могла. Сколько не старалась, аркан аида легко отбрасывал ее обратно, и все, что ей оставалось, это стоять у спасительного выхода и смотреть на пламя.

* * *

Выйдя из дома, Лавьеру хватило нескольких мгновений, чтобы оценить уровень магического пламени, что жадно лизало стену конюшни. Он быстро зашел внутрь, задерживая дыхание, потому что внутри, уже все было в дыму, отвязал лошадей. Жеребца Гахара на месте не было. Вернее, лже Гахара, потому что у его стража никогда не было способности к огню, а то, что пламя неестественное, было ясно аиду с первого взгляда. В дыму возникла фигура Ленара.

— Верховный?

Аид вскочил в седло.

— Погасите пожар. И присмотри за раяной, — бросил он стражу и пришпорил лошадь. Рысак встал на дыбы и вылетел из загона, чуть не снеся по пути ограждение.

Лавьер вылетел за ворота поселения и натянул поводья, заставляя коня остановиться на развилке. Кто бы ни скрывался под личиной Гахара, ему не уйти от аида, и не уйти от его темного дара. Лавьер привычно разрезал запястье, внимательно рассматривая капли крови, что падали на землю. Закрыл глаза, сосредоточился, выпуская силу. Перед его мысленным взором возникла картина: всадник в плаще погоняет жеребца, нервно бьет пятками по бокам лошади, увеличивая расстояние… Тонкая красная нить крови аида натянулась между Лавьером и беглецом, указывая путь. Если бы времени прошло больше, аиду уже сложнее было бы определить направление. Но сейчас это было легко.

Он открыл глаза, запечатал порез и развернул коня на север, пуская жеребца в галоп. Мощный конь сорвался с места, словно черный вихрь, пожирая лье почти без усилий. Красная нить, натянутая аидом дрожала, сокращаясь, приближала его к лже Гахару. Аид даже не испытывал азарта погони, только холодное и почти равнодушное желание выяснить, кто скрывается под личиной его стража, а потом убить. Он вскинул голову, всматриваясь в горизонт, на котором уже виднелась фигура всадника.

Глупый лже Гахар ехал на север, в обратную сторону, надеясь обмануть аида, и затеряться среди бесконечных лесов. Еще одна ошибка. Ученик цитадели повернул бы к городу, потому что всегда легче прятаться в толпе, там нить крови размывается, переплетается с множеством других, а здесь, на открытой местности ей нечего не мешает, и для Лавьера он открытая мишень.

Аид оценил расстояние. Для арбалетного болта далеко. Но его жеребец несся все быстрее, почти хрипя, но уверенно сокращая расстояние. Еще немножко…

«… Ран»