Зачем цветет лори

Он разжал руку и протянул ей. Девушка осторожно взяла кусочек стекла. И, правда, холодный, не нагрелся совершенно.

— Оставь у себя, будем считать это залогом. Видишь, я говорю тебе правду, раяна.

Оникс подняла глаза от созерцания стеклышка.

— И что же должна узнать у аида?

Гахар вздохнул.

— Для начала узнай, с кем он встречался в Тайлессе. И пытайся не так откровенно показывать свою ненависть. Улыбнись, похлопай глазами, скажи, что-нибудь хорошее. Ну как это девушки делают…

— Я не знаю, как это девушки делают, — хмуро сказала Оникс, — и если я начну Лавьеру улыбаться, он быстро поймет, что дело неладно.

— А ты осторожно, Оникс. Ну же, попробуй.

Раяна закрыла глаза, представила себе лицо Катрана, открыла, и ласково улыбнулась, с нежностью глядя на сумеречного. Облизнула губы. Он всем телом подался к ней, серая радужка снова залилась голубым, Гахар чуть склонил голову, с жадностью втягивая воздух.

— Получается? — спросила Оникс.

— Да… — выдохнул он.

Раяна кивнула, улыбка пропала с ее лица.

— Гахар, а почему у тебя глаза цвет меняют? — задумчиво спросила она.

Он резко отпрянул, отвернулся.

— Тебе показалось, раяна, — холодно сказал он, надевая перчатки, — ешь. Скоро вернуться остальные. Кристалл спрячь, и постарайся держаться подальше от Ара, — тихо добавил он.

— Я бы с удовольствием держалась подальше от всех вас, — прошептала Оникс, когда дверь за сумеречным закрылась.

* * *

Но к вечеру аид не вернулся. В то время, когда Гахар и Ар настороженно переглядывались в ожидании своего господина, он шел по грязным бедным кварталам Тайлесса. Своего стража, четвертого пса, аид оставил в одном из гостиных домов, ожидать связного, а сам ушел на окраину города.

Чем дальше от центра он удалялся, тем грязнее и уже становились улочки, мостовые сменились обычной грязью, в углублениях по краям текли людские испражнения. Здесь стоило быть особенно осторожным, так как в любой момент из темноты мог выскочить наемный убийца или домовитая хозяйка могла вылить на голову путника ночной горшок. И Лавьер предпочел бы наемника.

Он вышел к большому дому, из окон которого доносилась громкая музыка и пьяный смех, и вошел внутрь. На аида сразу обрушилась мешанина из запахов и звуков, хмельные голоса и неискренние стоны, обычная атмосфера публичного дома. Но не увеселения привели Лавьера на окраину Тайлесса, и он бесшумно скользнул в сторону от холла, освещенного приглушенным светом масляных ламп, накрытых красными абажурами, и шагнул в темноту.

И еще только толкнул маленькую боковую дверцу, почти неприметную в стене, как его шею обвили тонкие руки, и к лицу прижались теплые губы.

—Надо же… Неужели ко мне в гости пожаловал темный, — прошептала девушка.

Лавьер убрал нож, который прижимал к ее горлу.

— Моргана, тебе стоит внимательнее относиться к гостям, — с насмешкой протянул он, — и не стоит бросаться на них из темноты. Я мог и не удержаться.

— Не лукавь, Ран, — рассмеялась девушка, — ты знал, что я тебя встречу. Неужели соскучился?

Лавьер отлично ориентировался в темноте, и спокойно убрав руки девушки, прошел по комнате и сел в кресло.

— Мне нужна информация, Моргана, — сказал он.

— Информация… всегда только информация! — горько прошептала она, — я ведь запретила тебе приходить за этим!

Зашипел фитиль лампы, огонек взметнулся, осветив комнату с простой обстановкой и девушку: высокую, темноволосую, с большим ярким ртом и светлыми глазами. Аид улыбнулся. Прорицательница всегда была красавицей, и этот рот доставил ему немало приятных минут. Сейчас девушка стояла, уперев руки в бока, и поджимала губы, рассматривая мужчину.

— Правда? — усмехнулся он, — не помню, чтобы меня это когда-нибудь останавливало. И конечно, ты снова скажешь мне все, что я хочу узнать.

Он разрезал запястье и опустил руку, позволяя крови капать в круглое стеклянное блюдо. Магия сумеречных в их крови. Девушка скривилась.

— Я не хочу этого делать, Ран. Ты знаешь, что я больше не делаю этого! Это слишком… тяжело! Прошу, не заставляй меня…

— Иди ко мне, Моргана.

— Ран, пожалуйста… Ты ведь знаешь, как это больно…Умоляю…

— Иди ко мне.

Прорицательница опустила голову и медленно подошла, опустилась на колени и протянула ему ладонь, запястьем вверх. Лавьер разрезал его и прижал к своему, сплел свои пальцы с ее, позволяя крови смешаться. Зрачки прорицательницы сузились, превратились в две точки и почти исчезли, а светлые глаза стали совсем белыми. Она запрокинула голову, тяжело дыша от боли. Кровь темного выжигала ее дар виденья, единственный дар, который может быть у женщины. Да и то, сама по себе прорицательница не способна была видеть, только под воздействием сильной крови мага, и каждый раз это разрушало ее изнутри, почти убивало. Аид наклонился к ней, всматриваясь в белые глаза.

— Кто идет за мной, Моргана? Кто оплачивает наемников?

— Закрыто… Сильная кровь. Темная.

— Сумеречный?

— Да.

— Рядом?

— Да.

— Имя?

— Не вижу…Закрыто.

— Зачем?

— Ты мешаешь.

Аид поморщился. То, что он мешает, Лавьер знал и без прорицательницы. Он подумал. Ей можно было задать только простой вопрос, на который можно было дать простой ответ.