Зачем цветет лори

Аид вернулся, когда Оникс уже поела и напилась холодной родниковой воды. Возле костра она согрелась и совершенно высохла, а от горячей еды немножко повеселела. Она удивилась, когда блондин протянул ей мешочек с засахаренными орешками. Посмотрела недоуменно, не понимая, что это и зачем, ожидая подвоха.

— Бери, не бойся, — сказал Гахар, — это вкусно. Ты ведь любишь сладкое?

Оникс неуверенно взяла, все еще не веря, что это не подвох и не отрава. Хотя зачем псу ее травить? Она внимательно посмотрела в его лицо. Он был самым молодым среди четверых сумеречных, сероглазый, светлые волосы стянуты в низкий хвост. Пожалуй, из всех он пугал Оникс меньше всего.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Орешки и, правда, оказались вкусными. Сладкие кусочки, облитые карамелью и обкатанные в сахарной пудре. Редкое лакомство. По крайней мере, она такого ни разу не ела. Даже на душе стало легче и веселее. Оникс ела медленно, растягивая удовольствие, подцепляла орешек пальцем и держала во рту, ожидая пока карамель раствориться. Вкусно…

Аид как всегда подошел неслышно и вырвал мешочек из ее рук.

— Кто дал ей это? — негромко спросил он, оборачиваясь к своим псам. Блондин поднялся.

— Я, господин.

Лавьер кивнул, не спуская с него глаз.

— Разве я разрешал ей что-нибудь давать? Пойдем, Гахар.

Он спокойно двинулся за деревья, побледневший блондин — следом. Мешочек с орешками остался лежать на земле. Оникс низко опустила голову. Хорошее настроение исчезло, как не бывало, безжалостно раздавленное, как хрупкий цветок — сапогом. Ей стало холодно, но она не двинулась с места, чтобы укутаться в плащ, так и сидела, обхватив колени руками.

Когда мужчины вернулись, Оникс даже не пошевелилась. Аид присел перед ней на корточки, поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Сквозь слезы на него смотрели синие омуты, полные ненависти, и Лавьер неожиданно растерялся. Просто, когда он увидел, с каким удовольствием она жмурится, перекатывает во рту сладость, которую ей дал другой мужчина, внутри словно бездна развернулась. Хотелось убить Гахара, схватить в охапку раяну, спрятать ото всех, не позволить другим к ней приближаться, смотреть на нее, думать… Хотелось заорать «моя», на весь свет.

И теперь она смотрела на него так, что он внезапно понял, что сделал на самом деле. Просто отобрал сладость у девушки, которая, похоже, никогда ничего вкусного не пробовала.

Аид подобрал мешочек, высыпал орехи себе на перчатку.

— Ты не должна ничего брать, раяна, ни у кого, кроме меня. Понятно?

Она просто смотрела на него и на протянутую руку не реагировала. Лавьер со злостью взял ее ладонь и высыпал в нее орехи, сжал ей пальцы, закрывая ладошку. Но стоило ему отпустить, Оникс разжала пальцы и перевернула руку, орехи высыпались на землю.

Девушка молчала, и аид усмехнулся, поднялся. Наступил сапогом на рассыпанное лакомство.

— Как хочешь, — равнодушно сказал он и отвернулся, — седлайте лошадей, отправляемся.

Вечером они остановились в маленькой деревушке, где было всего три десятка домов. Оникс выделили комнату на втором этаже, с узкой кроватью, кадушкой для омовения и маленьким окошком. За день девушка так устала, что уже не могла думать ни о чем кроме постели, на которой можно вытянуться во весь рост и дать отдых ноющим мышцам. С лошади она просто свалилась и если бы не аид, наверное, не устояла бы на ногах. И даже не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и понес в дом.

Лавьер вошел, когда она переплетала растрепавшиеся волосы, сидя на кровати в одной рубашке. Стуком в дверь он конечно, не утруждался. И положил ей на колени несколько мешочков. Оникс подняла глаза.

— Это сладости, — в упор глядя на нее своими зелеными глазами, сказал он, — бери. Тебе ведь понравилось?

Оникс не отвечала и не двигалась. Аид раскрыл один мешочек, вытащил оттуда карамель, протянул ей.

— Я не хочу, — равнодушно сказала Оникс, даже не посмотрев. Аид сжал зубы. Развернул другой мешочек, в котором были орехи. Девушка не взяла. Третий со сладкими ягодами, в шоколаде.

— Я сказала, не хочу, — твердо повторила Оникс.

Ран Лавьер снова испытал два желания одновременно: придушить упрямую девчонку или впиться ей в губы, придавить ее тело к кровати, а потом… Потом взять в губы сладкую ягоду и провести по ее коже, и медленно слизывать пряный ягодный сок…

Оникс испугано сжалась. Она уже знала этот взгляд, тяжелый, голодный взгляд аида.

— Не хочу, — тихо повторила она. И непонятно было, чему она говорит «не хочу», сладостям, или… ему.

Он задумчиво ее рассматривал, и Оникс со страхом ждала очередного мучения, издевательства с его стороны. Но аид ушел и она удивилась. Просто повернулся и ушел, захлопнув дверь. Оникс покосилась на сладости и скинула их с колен. Легла, отвернулась к стене, размышляя, что она сделала такого, что аид оставил ее. Понять бы и использовать в дальнейшем. Так и уснула.